Читаем Потерянный Маяк (СИ) полностью

У Вереск не было никакой системы: она просто выхватывала вещи в случайном порядке.

- Смотри, стул с двумя ножками!

- Выбрасывай!

- Куча ткани, поеденной молью!

- А моль там есть?

- Нет!

- Тогда выбрасывай!

Всё со знаком минус Вереск, не глядя, вышвыривала за дверь.

Дело близилось к обеду, а они не закончили даже малую часть, да и в списке Волчека плюсов не прибавилось.

Тогда он решил ,что помогать Вереск своими лапками - это полезнее, чем вести записи о её деятельности и спрыгнул с часов вниз. С этого момента работа пошла чуть активнее, но всё равно недостаточно быстро. Они вынесли четыре старых, обшарпанных ковра, бесколёсую телегу, потрясающе скучную коллекцию абсолютно серых булыжников, сломанный диван, выдохшиеся специи...

Со второго этажа донеслось пошаркивание, поскрипывание и покряхтывание.

- Эй, ребятня, поднимайтесь! Чайник уже вскипел, давайте, идите сюда, хоть пообедайте.

Рийсце не надо было повторять дважды: их животы недовольно бурчали от голода. Дружно побросав всё, они, топая всё ещё босыми лапками, побежали наверх.


Старая Лестница скрипела. Сверху доносилось гудение чайника и перезвон колокольчиков.

Второй этаж оказался полной противоположностью первого: очень чистый, с большим окном, встроенным в крышу, свет из которого падал прямо на стол. На столе были аккуратно разложены инструменты: шурупы, отвёртки, гвозди, молоточки. Часы с кукушкой Старик Коробка уже наполовину собрал, а на полках рядом расположил те вещи, которые требовали починки. В сундуке справа лежали отреставрированные целые экземпляры. Их, правда, было совсем немного.

На маленькой плите исходил паром чайник, небольшая кушетка с серым шерстяным одеялом стояла в углу.

Ни пылинки, ни соринки.

- Ээээ, у меня тут нет свободного стола, так что давайте-ка садитесь либо на кровать, либо на пол.

Но кому интересно есть на скучной кровати, когда можно сесть на грубый круглый ковёр, поставить в центр стул и обедать прям так?

Старик Коробка снял чайник с плиты, предварительно обернув ручку полотенцем, дабы не обжечь лапки и разлил кипяток по чашкам, а потом налил его и в тарелки с лапшой. Накрыл их другими блюдечками, нарезал помидоры, ветчину и сыр, подождал немного и распределил всё по порциям. Поставил тарелки на стул, рядом положил вилки и сделал приглашающий жест.

Трое Рийсце разом набросились на еду. Лучи тёплого солнца заливали пространство, птицы и насекомые с любопытством заглядывали внутрь, запах яблок настойчиво напоминал о том, что неплохо было бы испечь шарлотку.

- Так что же, куда вы направляетесь? - спросил Коробка, придирчиво разглядывая кусок помидора, насаженный на вилку.

- Я потерял свой Маяк: точнее, он уплыл в Море, и теперь мы ищем того, кто помог бы нам его найти. Вышку там или капитана корабля.

- А почему ищете не у Моря?

- А что нам там делать: ботинок нет, лодки нет. Только будем брести по песку и смотреть на горизонт.

- Море подождет! - встряла Вереск, разбрызгивая бульон. - Море ждёт, Маяк плывёт! На самом деле мы всё равно к нему выйдем, если пойдем на восток, а через Лес мы просто сокращаем. Просто Волчек совсем никогда ничего кроме Маяка не видел.


Повисло молчание: не молчание - серый булыжник на верёвке, а молчание-размышление под пение кузнечиков и цикад.

Старик Коробка долго не общался с другими зверятами, поэтому был не слишком тактичен. Так что задал волнующий всех вопрос:

- А что будет, если вы его не найдёте?

Волчек и Вереск сразу погрустнели: так далеко в будущее они еще не заглядывали. Хранитель Маяка подпер голову лапкой и посмотрел в свою полупустую тарелку, погруженный в раздумье. Ведьма же хлопнула ладонями по столешнице так, что приборы подскочили.

- Вот это мы уж решим на месте! А пока нам нужны две вещи: порядок и сапоги!

С этими словами она залпом доела лапшу, забрала с собой чай, резко развернулась и бегом спустилась вниз.

Волчек и Старик Коробка переглянулись.

- Да, надо бы поспешить, - тихо и серьезно сказал Волчек. - А то уплывёт совсем далеко, и не догоним.

- Тогда почему вы просто не украли ботинки и не убежали? - удивился Коробка.

Не то, чтобы он сам поступил именно так. Но он не раз сталкивался с подобным некрасивым поведением со стороны других созданий, так что считал такой печальный исход порядком вещей.

- Но как же так, - растерялся Волчек, даже вилка с лапшой зависла в воздухе, - мы же можем помочь, а вам нужна помощь. Как же мы можем поступить по-другому?

Пару секунд Старик Коробка пялился на гостя, силясь что-то сказать и тупо моргая. Но сделав глубокий вздох, он принял решение и рассмеялся, не в силах больше выносить так много новых потрясений за один день.

- Ну и ну! Хахахаха! Удивительные создания!

Волчек смущенно улыбнулся и побежал вслед за подругой.

А Старик Коробка убрал тарелки со стола, тут же сполоснул их в тазике, вернул стул на место. Приведя комнату в порядок, он сел, закурил трубку и ещё долго смотрел на скворцов, прежде чем закончить ремонт часов.

Рийсце, тем временем, снова принялись за работу.

- Мы будем заниматься этой уборкой вечность! - простонала Вереск, волоча за собой дырявое ведро.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги