Потерянный мальчишка

Когда Дел умер, я забрал его пиратскую саблю, хотя в целом не любил длинные клинки. Я умел ими биться и отбирал саблю у пирата, с которым сражался, чтобы использовать ее против него, но в целом сабли казались мне громоздкими. Мне больше подходил кинжал: мне нравилось быть быстрым, наскакивать и отскакивать, убивать так, чтобы мой противник даже не понял, что я рядом.

На Битве сабли запрещались, да и кинжалы тоже, потому что Питеру нравилось, чтобы на Битве решалось, кто из мальчишек лучший боец, а не кто может утащить у пиратов лучшее оружие. Тем не менее я положил саблю Дела к себе в мешок, потому что подозревал: Щипок может сжульничать.

И потом, я учил Сэла и Чарли сражаться саблями. Из-за того, что мне приходилось составлять компанию Питеру, я учил их меньше, чем мне хотелось бы, но я предпочел бы, чтобы во время моего боя со Щипком у них была бы сабля.

Какой-то голос нашептывал мне, что Питер слишком добрый, слишком хороший – что он не забыл, как Чарли и Сэл отняли меня у него. Он вполне мог расправиться с ними, пока я отвлекусь на Битву.

Когда Питер разбудил Щипка, тот был как всегда сердит. Это могло быть и из-за того, что Питер наступил Щипку на руку, вместо того, чтобы потрясти за плечо. Парнишка проснулся со злобным криком и, укладывая вещи, сыпал бранными словами, каких я никогда раньше и не слышал. Я ведь и пиратов слушал – и все-таки часть из этих слов не знал.

Достаточно скоро мы вдесятером уже шли в предрассветной темноте к горам. Место Битвы было выемкой, которую, казалось, специально для этого и вырезали. Это была похожая на миску впадина в скале – юго-восточные горы в целом были более скалистыми и острыми, чем северо-восточные – длиной примерно в двадцать пять мальчишек. По краю миски шел выступающий карниз, точь-в-точь скамейка, чтобы смотреть на то, что происходит внутри. Когда мы с Питером нашли это место – так давно! – то мне показалось, будто остров сделал арену специально для нас.

Питер шел первым, конечно, а я позволил остальным мальчишкам пристроиться за ним, чтобы мне можно было идти с Чарли и Сэлом. Щипок неожиданно захотел идти рядом с Питером. Я решил, что он думает о том, что случится, если он меня победит. Ему надо будет снова подольститься к Питеру – и, на мой взгляд, он чересчур старался.

Мне было все равно. Я знал, что Щипку вряд ли удастся победить меня без жульничества, и был рад возможности на несколько часов избавиться от Питера, требовавшего, чтобы я его развлекал.

– Джейми, – спросил Сэл негромко, потому что ночь была тихая и голоса разносились далеко, – в скольких Битвах ты уже участвовал?

Я нахмурился.

– Точно не знаю. Первая – первая настоящая – была, наверное, через двадцать или тридцать сезонов после того, как я попал на остров. До этого мы с Питером здесь учились драться, но только понарошку.

– Кивок сказал, что Битва – это для забавы, – проговорил Сэл, и я услышал в его голосе вопрос: «Как это может быть забавой, если один из вас умирает?».

– Иногда это бывает ради забавы, – объяснил я. – Обычно Питер назначает день Битвы раз или два в год. Он составляет две команды мальчишек, и потом мы сходимся в рукопашной, без оружия, сначала группами, а потом один на один. Победитель становится чемпионом до следующей Битвы.

– А сколько раз ты был чемпионом Битвы? – спросил Чарли.

Я был рад слабому свету луны, который скрыл бросившуюся мне в лицо кровь из-за вопроса Чарли. Сэл пытливо посмотрел на меня, когда я помедлил с ответом.

– Я… ну, я всегда бываю чемпионом Битвы.

– Всегда?

У Чарли в лунном свете заблестели глаза.

– Всегда, – подтвердил я.

С чего мне было этого стесняться? Я – лучший боец. Но Сэл как-то так наклонил голову, что я почувствовал себя глупо.

– Значит Битва – это способ учиться сражаться, – сказал Сэл. – Для налетов на пиратов и прочего.

Я кивнул.

– Да, а еще это помогает мальчишкам разобраться друг с другом. В такой большой компании парней иногда дело заходит слишком далеко, так что полезно иметь место, чтобы подраться и выяснить отношения. Иначе они будут все время шипеть друг на друга, а из-за этого бывает слишком много проблем.

– Тройняшки все время шипят друг на друга, – удивился Чарли.

– Да, – подтвердил я, взъерошив ему волосы. Мне понравилось, как желтые прядки встают дыбом и блестят под луной. – Но тройняшкам нравится ссориться и колотить друг друга. Для них это не выяснение отношений. Для них это так же естественно, как дышать.

– Но иногда, как сегодня, Битва – это не тренировка, – сказал Сэл. – Сегодня это реальный бой.

– Да, – согласился я. – Хотя правила все равно остаются. Нельзя брать режущее оружие – только камни, палки или то, что сделал сам, например, рогатку.

– Ну да: явно лучше забить друг друга камнями, а не заколоть, как цивилизованным людям, – проворчал Сэл, отводя взгляд.

– Ты не боишься, часом? – спросил я, пытаясь увидеть его лицо. – Потому что я никогда еще не проигрывал Битвы и не собираюсь начинать сегодня.

– Там были шуточные Битвы, – возразил Сэл, явно злясь.

Я это услышал.

– Не все, – сказал я.

Тут он бросил на меня пристальный взгляд: