Потерянный рай

— Не знаю… — покачал головой Джон — Скажу больше, — лаборатории, где создавались биологические компоненты машин, безнадежно разрушены, к я при всем желании не смогу дать его мозгу оболочку человеческого тела.

Гея почувствовала, как ее сотрясает бесконтрольная дрожь.

— Нет. Джон, извини, но я не могу участвовать в этом.

— Я уже догадался.

— И тем не менее?..

— Тем не менее я собираюсь осуществить задуманное. В конце концов я понимаю, что для разумного существа главное — не оболочка, а сознание. Вернув Инвару способность двигаться, ощущать себя, я дам ему шанс жить дальше, а воспользуется он им или нет… — Джон на минуту умолк, а потом добавил: — Чудовища Рая претерпели гораздо более тяжелую трансмутацию, но некоторые из них в конечном итоге смирились с новой телесной оболочкой и продолжают жить, как ты помнишь.

— Твоя логика кажется мне жестокой.

— Я понимаю… — с усилием кивнул Джон. — Поэтому давай не станем лгать друг другу. Ты увидела, насколько я человек. Пусть нами руководит не прошлое, а настоящее.

— Ты предлагаешь мне выбор?

— Это трудно назвать выбором, — спокойно ответил Джон. — Ты ведь уже решила, что собираешься делать?

— Да… Я бы хотела покинуть это место. Проблемой было

сказать об этом вслух… — На ее глаза вдруг навернулись непрошеные слезы.

— Давай не будем жечь мосты, — мягко произнес Джон, собрав все свое мужество, чтобы задавить растущую в душе горечь. — Тебе требуется отдых, моральный и физический, я же собираюсь довести до логического конца начатое дело. Мы можем расстаться на какое-то время, чтобы разобраться во всем случившемся.

— Это действительно возможно? — Гея с надеждой посмотрела на Джона.

— Нет никаких проблем, — ответил он, испытав странное облегчение. Он боялся, что их разговор пойдет гораздо труднее, надрывнее, но Гея смогла удержать накопленные за две недели эмоции, и он был благодарен ей за это. — Здесь все основательно разрушено, но тем не менее не стоит забывать, что мы находимся в головном офисе корпорации, которая контролировала половину галактического рынка робототехники. — Он подошел к одной из стен и сдвинул в сторону декоративную панель, за которой скрывалась невзрачная дверца. Прошло много лет с тех пор, как его брат, Арамант Сент-Иво, касался сенсоров на панели доступа, но память Джона до сих пор хранила коды доступа как к главному компьютеру Башни, так и к таким вот разбросанным по разным местам потаенным уголкам былого финансового величия.

Открыв сейф, он достал оттуда тугой сверток тускло мерцающих банкнот.

— Здесь два миллиона кредитов. Это больше, чем мы смогли бы выручить, продав «Звездный Пес» на черном рынке, без бумаг, подтверждающих наше право собственности на корабль. — Он протянул сверток Гее и добавил: — На внутреннем космодроме Башни сохранились две космические яхты. Они полностью автоматизированы и находятся в исправном состоянии, я проверял. Давай выберем место и назначим встречу, положим, через год? За это время все встанет на свои места, и нам не придется в мучительной спешке анализировать свои чувства. Ты согласна?

Гея с трудом сглотнула вставший в горле удушливый комок.

— Да… — тихо произнесла она и тут же переспросила, будто спохватившись: — А если кто-то из нас не прилетит?

Джон пожал плечами.

— Значит, так будет угодно судьбе. В этих вопросах я фаталист.

* * *

Гея улетела утром, и Джон остался на Гефесте совершенно один, если не считать Инвара, мозг которого, спасенный чудовищами Рая, в данный момент пребывал в глубоком беспамятстве под неусыпной опекой автоматики поддержания жизни.

Тяжелые, гнетущие мысли теснились в голове Джона. Если Гея не выдержала ужаса, который предлагали взгляду разрушенные уровни Башни, то для него и уцелевшая часть исполинского сооружения не приносила никаких приятных ассоциаций. Тут все было насыщено призраками прошлого, и воспоминания ранили сильнее, чем уродливые последствия титанического взрыва.

Джон переживал разрыв с Геей намного острее, чем позволила продемонстрировать его выдержка, но теперь, оставшись один, он лишился последнего повода для постоянного самоконтроля, и ему казалось, что поселившаяся в душе черная хмарь отчаяния вот-вот вырвется наружу в каком-либо необдуманном, спонтанном поступке.

Не в первый раз люди отшатывались от него, узнав, что он киборг. Он устал доказывать всем свою человеческую сущность, ведь на самом деле главную роль играл разум, а не та оболочка, в которую облечено сознание… Этот факт признала даже комиссия по правам разумных существ, постоянно функционирующая при Совете Безопасности Миров, но многого ли стоило его удостоверение личности с пометкой «свободный гражданин Галактики», если официальное признание статуса не влекло за собой ничего, кроме злобных кривых усмешек и липких любопытных взглядов на турникетах контрольно-пропускных служб космопортов различных планет?..

Он был обречен на одиночество, и осознание данного факта, несмотря на годы мытарств и лишений, по-прежнему больно ранило его душу.

* * *