Читаем Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец полностью

Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец

Объяла темнотою небосвод,Сраженье милосердно прекратив.Зловещий гул побоища затих,И победителей укрыла мгла,Равно как побежденных. МихаилИ Ангельская рать разбили станСредь поля, взвихренные пламенаРасставив Херувимские охранойВокруг шатров. Со стороны другой,С мятежным войском, Сатана ушелВ далекий мрак… Покоя нет Врагу!Средь ночи созывает он СоветСвоих Князей, отважно молвив так:«— Испытанные пламенем войныСобратья, доказавшие вполнеСвоей неодолимостью, что выНе только лишь свободу обрестиДостойны, — это малость, — но и честь,Главенство, прославленье и почет,Все то, чего мы алчем. Целый деньДержались вы в сомнительной борьбе,А если день возможно устоять,То почему не вечно? Царь НебесС Престола горнего, противу насПослав сильнейших, меру эту счелДостаточной, чтоб нас поработить.Но так не стало. Кажется, ГосподьВ предвиденье не столь непогрешим,Хотя Всеведущим Его досельСчитали. Мы оружьем послабей,А посему потери понеслиИзвестные, почувствовали больВпервые, но страданьем пренебречьНемедля научились, и сейчасМы знаем, что эфирный наш составНе может быть смертельно уязвлен;Раненья, нанесенные ему,Он исцеляет вмиг благодаряВрожденным силам. От ничтожных бедЛекарство подходящее найтиНе трудно. Может, новую броню,Прочнее прежней, новое оружье,Мощнее прежнего, мы создадим,На пользу нам, противнику — на зло;Боеспособность нашу укрепив,Сравняем силы, на худой конец;Ведь естество у нас и у враговОдно и то же. Если ж по иным,Безвестным основаниям, у нихНад нами перевес, то мы должны,Пока рассудок нам не изменил,Открыть причины эти сообщаИ наше здравомыслие напрячь!»Умолк; и первым слово взял Нисрох,[297]Глава Начал, — он вырвался едваИз тяжкой битвы; мрачен, изнурен,В разбитых, непригодных ни к чемуДоспехах, с мрачным видом возразил:«— Ты нас от новоявленных владыкИзбавил, ты свободу нам вернулБлаженствовать в сознанье наших правБожественных; но даже божествам,Оружием неравным, против силПревосходящих, — трудно воевать,От боли изводясь, когда страданийНе ощущают недруги ничутьИ не ранимы. Это приведетНас к верной гибели. Какой же прокОт мужества, отваги, силы мышц,Хотя и несравненных, если больИх побеждает, подчинив себе,И понуждает руки опуститьМогучие? Мы можем обойтисьБез наслаждений, можем просто житьИ не роптать, довольствуясь такойСпокойной жизнью, — лучшей доли нет!Но из несчастий — боль превыше всех,Зло совершенное и, становясьЧрезмерной, переходит за пределДолготерпенья всякого; и тот,Кто средство изобрел бы уязвлятьПротивников, доселе невредимых,И сделать нечувствительными нас,Не меньшей бы достоин был хвалы,Чем тот, кто нам свободу даровал!»Ответствовал спокойно Сатана:«— Искомый способ, что послужит нам,По здравому сужденью твоему,Для одоленья — мной уже открыт.Когда мы на опору наших стопЭфирную, цветистую глядим,На безграничный материк Небес,Весь в самоцветах, в золоте, в цветахАмврозийных, в деревьях плодоносных, —Кто созерцал бы эту красотуПоверхностно и сразу б не смекнул,Что в недрах зарождается онаГлубинных, из частичек вещества,Из черных, грубых зерен и семян,В духообразной пене огневойВозникших? Но едва небесный лучКоснется их, смягчив и оживив,Они, пробившись вверх, во всей красеВолшебно расцветают на свету.Вот эти-то частицы, что огнемНасыщены подспудным, нам достатьПотребно из глубоких, мрачных недр,Забить потуже в длинные стволы,Округлые и полные, поджечьС отверстия другого, и тогда,От малой искры, вещество частиц,Мгновенно вспыхнув и загрохотав,Расширится и, развивая мощьОгромную, метнет издалекаСнаряды, полные такого зла,Что, все сметая на своем пути,Повергнут недругов и разорвутНа клочья. Померещится врагамИспуганным, что нами грозный громПохищен у Того, Кто им владелЕдинственно. Недолгим будет трудИ пред рассветом завершен сполна.Итак, мужайтесь, поборите страх.Способен все препоны одолетьСоюз ума и силы. Нет причин,Соратники, в отчаянье впадать!»Он смолк. Приободрила эта речьОтвагу ослабелую и вновьНадежды угасавшие зажгла.Дивился каждый помыслу Вождя,Равно тому, что не придумал самПодобный способ; многим бы казалсяОн прежде невозможным, но теперьСочтен разумным. Может быть, Адам,Из твоего потомства, кто-нибудь,Когда в грядущем злоба возрастет,По наущенью Дьявола создастТакое же орудье, на бедуИ муку человеческим сынамГреховным, жаждущим кровавых войнИ обоюдного братоубийства.Покинув сходку, все к труду спешат,Никто не медлит, рук не сосчитать,Готовых действовать. В единый мигРазрыта почва Неба до глубинБезмерных; там увидели ониНезрелые зачатки правеществПриродных; пену серную нашли,Селитряную пену, и, смешав,Хитро сгустили, высушили смесь,И, в черное преобразив зерно,Нагромоздили целые холмы.Другие вскрыли залежи руды(Здесь, на Земле, такие точно есть)И жилы минералов и камней,Чтоб громовержущие отковатьМахины и отлить запасы ядрГубительных; а третьи — тростникиГорючие срезают — страшный злак,От искры вспыхивающий мгновенно.Так, в тайне величайшей, до зариРабота завершилась. Только НочьБыла свидетельницей. В тишинеОни опять порядок навели,Ни в чем не заподозрены никем.Вот озарен с востока небосвод;Проснулись победители; трубаЗовет к оружью. Быстро собралисьВоители в доспехах золотых,Построясь в лучезарные ряды;Другие с рассветающих холмовОкрестность озирают, а другие,Легко вооруженные, спешатВ разведку, разойдясь во все концы,Чтоб выследить бежавшего врагаИ точно вызнать: где его привал,Стоит ли враг иль будет наступать?Но вскоре углядели впередиВойска противника; когорты шлиНе быстро, но решительно, сомкнувШеренги и знамена распустив.Летит назад крылатый Зофиил,[298]Наибыстрейший Херувим, крича:«— В бой, ратоборцы, в бой! Враг у ворот,И не бежал, как полагали мы;Напротив, от нелегкого трудаИскать его он увольняет нас.Не бойтесь! Отступать его полкиНе думают, но движутся сюда,Подобно туче, лица их бойцовОтважны и уверенны. Скорей!Проверьте скрепы адамантных лат,Плотней надвиньте шлемы и, поднявНад головой округлые щитыИль опустив до уровня груди,Держите их надежно! Мыслю я —Не дождик моросящий окропитСегодня нас, но хлынет грозовойРазящий ливень огнеперых стрел!»Так он соратников остерегал,Что сами не плошали; соблюдаяСпокойствие, обозы позадиОставив, легионы подтянулисьИ тронулись в порядке боевом.Навстречу им, ступая тяжело,Сплоченным полчищем неисчислимымИдут противники, образовавКвадратный строй, коварно волочаМахины дьявольские посредиПолков пехотных и со всех сторонРядами всадников загородив.Друг против друга армии сперваОстановились. Мигом СатанаЯвился перед воинством своимИ громозвучно-внятно возгласил:«— Направо и налево, первый ряд,Раздайся! Ненавидящие насДа узрят, как мы с ними заключитьСтремимся мир, как мы хотим, прийтиК согласию, как рады их принятьС открытой грудью, если наш призывНе отклонят, спиной оборотясь!Но сомневаюсь. Пусть же НебесаСвидетельствуют! Небеса беруПорукою, сколь искренне сердцаМы облегчаем. Слушайте приказ,Воители, назначенные мной.Настало время действовать! Чуть-чутьКоснитесь ваших мирных предложений,Да так, чтоб вас могли услышать все!»Глумливую, двусмысленную речьЕдва он кончил, — на две стороныФронт расступился, к флангам отошел,Невиданное зрелище открывИ странное: пред нами, в три ряда,Поставленные на колесный ход,Лежали исполинские столпы,По виду — из железа или медиИ камня. Это более всегоНапоминало три ряда стволовСосны и дуба, срубленных в горах,Очищенных от сучьев и ветвейИ выдолбленных, — если б не жерлоОтверстое, разинувшее пастьИз каждого ствола — зловещий знакПустого перемирия. СтоялЗа каждым — Серафим, держа в рукеГорящую тростину. Изумясь,Гадали мы; увы, недолго. ВдругОни тростины протянули разомИ прикоснулись к маленьким щелям,Пробитым в комлях дьявольских махин.Мгновенно Небо заревом зажглосьИ тотчас потемнело от клубовГустого дыма из глубоких жерл,Что диким ревом воздух сотрясли,Его раздрали недра и, гремя,Рыгнули адским пламенем и градомЖелезных ядер и цепями молний;И необорно, точный взяв прицелНа противостоящие войска,Сразили победителей с такимНеистовством, что ни один герой,Державшийся доселе как скала,Не в силах был остаться на ногах.Десятки тысяч падали вповал, —Архангелы и Ангелы; напастьУсугублялась от тяжелых лат;Когда бы не доспехи, каждый ДухИзбегнул бы ударов, уклонясьИль сократясь в размере; но теперьОни — в смятенье. Надо отступать,Бежать позорно. Свой стесненный стройБойцы напрасно тщились разомкнуть.Что делать? Устремиться напролом?Но с поношеньем их отбросят вновь,Повергнут и глумливо осмеют.Уже во вражьем стане новый рядСтоит, готовый дать очереднойЗалп громовой. Но обратиться вспять,Бесславно пораженье претерпев, —Вот что страшило более всего!Разгром врагов предвидя, СатанаС насмешкою воззвал к своим войскам:«— Друзья! Что ж победитель к нам нейдетНадменный? Он так чванно выступал;Когда же мы, открыв чело и грудь, —Возможно ль было большее свершить? —Условьями осыпали враговМиролюбивыми, — они бегутНевесть куда, кривляются вприпрыжку,Как будто вознамерились плясать,Хоть странные и дикие скачкиДля пляски непристойны. Может быть,Их миролюбье наше веселит?Придется предложенье повторить;Авось придут к согласию быстрей!»Ответил столь же колко Велиал:«— О Вождь! Целенаправленны, тверды,Весомы предложенья наши. Знать,Пришлись они по вкусу, а иныхИ поразили. Кто же прямо в лобЗаполучил их, тот уразумелВсем существом, от головы до пят.А если и не поняты дары,По крайности, хоть показали намВрагов, хромающих на четвереньках!»Так изгалялись оба меж собой,Куражились, победу возомнивЗаведомой, надеясь без труда,Посредством хитрой выдумки своей,Сравняться с Вечной Силой. ГордецыПрезрели Божий гром и Божью рать,Пока она стояла, смущена, —Недолго, впрочем; ей прибавил гневРешимости, оружие открыл,Способное бороться с адским злом;Заметь, какую мощь ей придал БогИ превосходство! Ангелы спешатБыстрее молний; мчатся, побросавДоспехи, к окружающим горам(Чередование долин и горПриятное Земля перенялаУ Неба) и, в основах расшатав,Срывают, за косматые схватясьВершины, поднимают заодноС громадою всего, что есть на них, —С утесами, лесами и ручьями, —И на врагов несут. ВообразиМятежных Духов изумленье, страх,Узревших горы, что на них летятВверх основаньями и, грохоча,Обрушиваются на три рядаСтволов проклятых! Этот страшный грузВсе упованья их похоронил;Затем настал черед бунтовщиков;Холмы и горы, скальные кряжиНа них свалились, воздух затемнив,И целые когорты погребли.Доспехи только множили беду,Вонзаясь в плоть, терзая и тесня,Невыносимую чинили боль.Страдальцы вопияли и, стремясьОтбросить гнет, метались, извивались,Чтоб выбраться на волю из тюрьмы.Мятежники хотя и Духи светаЧистейшего, но вследствие грехаИх естество померкло, огрубев.Подобно нам, другие применилиТакое же оружье, оторвавОт оснований ближние хребты;Швыряемые яро с двух сторон,Сшибались горы в воздухе; внизу,Под страшной сенью гор, как под землей,Во мраке длилась битва. Адский шум!В сравненье с этой битвою войнаЗабавой показалась бы. ОдноУжасное крушенье на другоеНагромождалось; Небеса вот-вотОбрушатся, в руины обратясь,[299]Когда б не всемогущий Бог-Отец,В незыблемом святилище своем,Исчислив и обмыслив ход вещей,Задолго не прозрел бы этот бойИ попустил его, осуществивРешение великое; почтитьПомазанного Сына и облечьСвоею мощью, поручив ЕмуОтмщенье бунтарям. Всевышний ЦарьК Мессии сопрестольному воззвал:«— Сиянье славы Божеской Моей,Возлюбленный Мой Сын! Ты зримый ликНезримого Творца; Твоя рукаВершит Мои определенья; ТыВторое всемогущество! Два дняПо счету дней небесных протекли,Как Михаил и верные войскаПредприняли карательный походПротиву непокорных. Был свирепДвухдневный бой, — не диво, коль сошлисьТакие недруги: самим себеЯ предоставил их; сотвореныОни друг другу равными вполне,Различье — лишь в греховности; оноДо срока не проявлено, покаМой приговор отложен. Эта браньСпособна длиться до конца веков,Но — попусту, вотще. Все, что могла,Свершила утомленная война,Неукротимой ярости браздыОслабила, горами ополчасьВзамен оружья. Дикие делаСвершаются на Небе и грозятВселенской гибелью. Два дня прошли,Но третий — Твой! Тебе определилЯ этот день, терпел до сей поры,Чтоб слава окончания борьбыТвоя была; побоищу пределЕдиный Ты возможешь положить:Такую благость и такую мощьЯ влил в Тебя, что Небеса и АдПризнают несравненное ТвоеМогущество. Я этот гнусный бунтНаправил так, чтоб Ты Себя явилНаследником достойным и ЦаремПомазанным, по праву и заслугам.Гряди, всесильный силою Отца,Воссядь на колесницу и направьКолеса быстрые, чтоб содроглисьОпоры Неба! Все Мои возьмиДоспехи: стрелы молний, грозный гром —Оружие победы; препояшьМечом бедро могучее! ГониИсчадья тьмы за рубежи Небес,Низвергни в глубочайшую из бездн,Да ведают, коль сами так желали,Как Бога отвергать и как ЦаряЗаконного — Мессию презирать!»Он рек, впрямую Сына озарилВсей лучезарностью; всецело СынОтца сиянье ликом восприялНевыразимо, и Отцу в ответСыновнее сказало Божество:«— Отец! Главенствующий в НебесахПрестол! Святейший, Вышний, Лучший, Первый!Ты жаждешь Сына вечно прославлять,А Я — Тебя, как подобает МнеВоистину. Мои блаженство, честьИ торжество Я полагаю в том,Что, благосклонный к Сыну, поручилТвое веленье Мне осуществить;Творя Господню волю, счастлив ЯПревыше меры. Царский сан и власть, —Дары Твои, — приемлю, но отдамЕще охотнее, когда в концеТы будешь Всё во Всём, а Я — в Тебе,Во Мне же — все, кого Ты возлюбил.[300]Но ненавижу ненавистных Богу!Я — образ Твой и гневом облекусьТвоим, равно как милостью Твоей,Могуществом Твоим вооружась,Очищу Небо от бунтовщиков,Низвергну в уготованное имУгрюмое жилье, где цепи тьмыИх изнурят, где станет их точитьБессмертный червь[301] за то, что отреклисьОт послушанья, должного Тебе,В котором счастье высшее. Тогда,От нечестивых орд ограждены,Все праведные, вкруг Святой ГорыСобравшись, непритворно воспоют:«Осанна, аллилуйя», — во главеСо Мной, провозгласив Тебе хвалу!»Так, опершись на скипетр, молвил Сын,С Престола высочайшего сойдя,Где одесную Славы восседал.Священный — третий — заалел рассвет,И Колесница Божества ОтцаВ густом огне, как буря, понеслась,Не силою колес, одно в другомВмещавшихся, но движимая Духом;Ее сопровождая, по угламЧетыре следовали ХерувимаЧетвероликих; словно роем звезд,Усеяны их крылья и телаОчами, и берилловых колесОбодья, — сплошь в очах, — метали огнь.Над Херувимами хрустальный свод,Подобный Небу, высился; на немПрестол[302] сапфирный, амброй испещренИ всей расцветкой радуги дождливой.Мессия на престоле восседалВо всеоружье горнем и в бронеЛучистого Урима[303] — мастерстваБожественного. Справа от НегоОрлиные расправила крылаПобеда; у бедра — могучий лукСоседствовал с колчаном, полным стрелТрехзубых молний; клокотал окрестРазящий пламень, и клубился дым,И разлетались тучи жгучих искр.Десятки тысяч тысячей СвятыхСопровождали Сына; яркий блескО шествии далёко возвещал,И двадцать тысяч (о таком числеМне ведомо) Господних колесниц,По десять тысяч с каждой стороны,Катились рядом с Ним. Так Сын летел,Крылами Херувимскими влеком,Воссев на Свой сапфировый престол,Поправ стопами свод из хрусталя,Сиянье излучая вдаль и вширь.Его узрела первой наша рать,И радости нечаянной восторгОбъял сердца, когда великий стягМессии разблистался в вышине,Его прибытья знак на Небесах,Несомый Ангелами. Все войскаПод знамя это Михаил отвелС обоих флангов, их соединилИ передал Державному Вождю.Божественная расчищала мощьДорогу Сыну. Он велел горамОтторгнутым вернуться на места —Повиновались горы; прежний видВосстановило Небо, вновь цветыНа долах улыбались и холмах.Свершилось это чудо на глазахВрагов злосчастных, но они, коснетьВ упорстве продолжая, собралисьОбъединенной ратью, чтобы вновьМятежный бой — безумные! — начать,В отчаянье надежду почерпнув.Возможно ли настолько исказитьсяНебесным Духам? Знаменьем какимГордец надменный был бы убежден?Какое чудо в силах умягчитьВ упрямстве очерствелые сердца?Все то, что безрассудных остеречьДолжно — ожесточило их вдвойне,И, славу Сына Божия узрев,Ужаленные завистью, врагиЯрятся пуще; алча высотыДостичь такой же, с гордостью стоят,Готовясь к новой битве и в мечтахРешив Отца и Сына одолетьНе силой, так лукавством, если ж нет, —Погибнуть поголовно в мировом,Всеобщем, окончательном крушенье.Так, отвергая бегство и отходПостыдный, двинулись бунтовщикиВперед в последний бой; тогда воззвалСын Божий к флангам подчиненных войск:«— Святые! Сохраняйте строй блестящий!Вы, Ангелы, от битвы опочив,Останьтесь при оружье на местах!Угоден был Творцу ваш ратный труд;За правое, доверенное вамГосподне дело бились до конца,С победоносной доблестью. Но дланьИная наказанье довершитПроклятых орд. Единый мститель — БогИль Тот, кому отмщенье поручил.Не множеством великим, не числомСегодня будет осуществленаИх казнь. В покое стойте и глядите,Как чрез Меня прольется Божий гневНа нечестивцев. Нет, не вас — МеняВозненавидев, завистью кипятОни ко Мне, за то, что Мой Отец,Которому вовек на НебесахПрисущи царство, слава, сила, власть,Меня изволил милостью почтитьИ предоставил Сыну приговорИсполнить Свой. Да сбудется судьбаПо их желанью: силами в боюПомериться и вызнать — кто сильней:Они ли совокупно или СынПротиву всех. Мерилом — только силуОни избрали, прочих не ищаДостоинств, и Тому, кто их затмилДостоинством, в почтенье отказав.Пускай же сила наш решает спор;Не удостою их ничем иным!»Так молвил Сын и лик переменилСтоль страшно и сурово, что стерпетьНевыносимо взору; на враговОн обратился, преисполнясь гневаКарающего. Звездные крылаЧетыре Херувима распустили,Бросая тень зловещую вокруг.Колеса колесницы боевойВнезапно завертелись, грохоча;Казалось, это гул бегучих водИль топот ног неисчислимых войск.На нечестивцев, мрачный, словно ночь,Он мчался; от пылающих колесШатнулся Эмпирей, лишь Божий ТронНе дрогнул. Бурей вторгся Он в рядыПротивников и десять тысяч молнийДесницею метал перед Собой,Язвя их души. Изумленье, страхВрагов объяли; мужество ониУтратили и, прекратив отпор,Ненужное оружье уронили.Сын попирал шеломы, и щиты,И головы Престолов, павших ниц,И Серафимов мощных, в этот часМечтавших, чтоб на них низверглись вновьГромады гор,[304] от гнева оградивМессии; но густые тучи стрелНеумолимо жалили и жгли,От Херувимов четырех летяЧетвероликих, крылья и телаКоторых изобилием очейУсеяны, и от колес живых,Что тоже — сплошь в очах. Единый ДухРуководил очами; каждый зракНа супостатов молнии металИ опалял губительным огнемПроклятых, отнимал остаток сил,Мертвил их мужество, лишал надеждИ покидал простертых, бездыханных.А Сын и половины не напрягМогущества. Он молнии своиПридерживал, поскольку не желалЗлосчастных истребить, но лишь изгнатьИз рубежей Небесных навсегда.Подняв простертых. Он перед Собой,Подобно козлищам,[305] объятых страхом,Теснящихся друг к другу, их травил,Стрекая молниями и страшаБезмерной яростью, пригнал к стенеХрустальной Неба; широко онаПосередине, свертываясь внутрь,Отверзлась[306] и открыла мрачный зев,Чудовищный, зияющий провал.При виде жуткой пропасти враги,Охваченные ужасом, хотятБежать, спастись, но позади грозитПогибель худшая; тогда стремглавВ пучину кинулись они с краевОтвора, а за ними мчался вслед —В бездонной хляби — жгучий, вечный гнев.Ад грохот этот слышал, видел АдНебес паденье с высоты НебесИ, трепеща, бежал бы, но судьбаРасположила слишком глубокоЕго опоры мрачные и к нимНавеки слишком крепко пригвоздила.Враги свергались девять дней; ревелСмятенный Хаос, и его разорИ дикое бесправье возрослиДесятикратно; падающий сонмБыл столь огромен, что всему грозилКрушеньем полным. Ад, в конце концов,Их уловил в разинутую пастьИ, поглотив, замкнулся. Вот жилье,

Читаем Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец полностью

Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец

Похожие книги

Все жанры