Потерянный ребенок

– Что ж, теперь ты здесь, а с Джесси, судя по всему, все в порядке.

– А как же малышка? – выпалил Адам.

– Мы пока не знаем, она в критическом состоянии, – ответила детектив-инспектор Галт и посмотрела на Харви.

Адам кивнул. Его глаза были красными от слез.

– Где сейчас Джесси? – спросил он Галт.

– Она госпитализирована и находится под действием успокоительного. С ней все хорошо. Я сейчас попрошу своего коллегу отвести вас к ней.

– А где девочка? – спросил Харви.

– В отделении реанимации.

– Адам, я пойду побуду с Элизабет. Иди к Джесси. Я сразу же дам тебе знать, если будут какие-то новости.

– Спасибо вам, Харви, – сказал Адам. – За все.

Один из полицейских проводил его, и Харви с детективом-инспектором Галт быстрым шагом направились к отделению реанимации.

– Я еще туда не спускалась, но будет лучше, если вы подождете в комнате для родственников, а я вам сообщу обстановку, – предупредила она его, когда они шли по переполненной комнате ожидания.

– Нет, я хочу быть со своей внучкой, – возразил Харви.

– Вас может это шокировать. Над ней будет трудиться много врачей.

– Мне все равно. Я нужен ей. Ребекка знает, что Джесси в порядке? – уточнил Харви.

– Да, мы связались с ней и сообщили о дочери. О Сесилии тоже, и, мне кажется, она сейчас в больнице.

Харви кивнул. Переполох в дальнем конце комнаты, где лежала его внучка, был слышен еще до того, как они вошли в операционную. Высокий светловолосый мужчина в джинсах и рубашке с закатанными по локоть рукавами давал остальным указания.

Детектив-инспектор Галт представилась команде врачей.

– Это дедушка ребенка, мистер Робертс. Можно ли нам остаться здесь?

– Можете, только, будьте добры, отойдите немного, – сказал врач и вернулся к работе. – Итак, новорожденная девочка, родилась вчера. Мать, страдающая от психоза, сбежала с ней из больницы, сейчас ей занимается полиция. Воздушные пути ребенка в норме, дыхание учащенное, частота дыхательных движений 80. Измерить кровяное давление невозможно, есть слабый пульс на плечевой артерии, 68. Она без сознания, температура 35,7. Найти вену на руке не удалось, поэтому мы сделали внутрикостную инфузию в правую большеберцовую кость; ввели 100 миллилитров физраствора.

Медики начали переговариваться между собой, и, наблюдая за ними, Харви ощутил, как их охватывает паника.

– В левом легком совсем не слышно дыхания, один хрип. Не слышу, чтобы воздух поступал в правое.

– Не получается измерить кровяное давление, периферическая перфузия снижена, время капиллярного наполнения составляет более трех секунд.

– Зрачки вялые, на свет не реагируют.

Харви подошел ближе и увидел, как один из врачей вводит крошечную иглу малышке Элизабет в руку.

– Педиатр уже в пути, Полли? – спросил он у девушки в халате.

– Нет, Марк, я хотела сперва оценить состояние ребенка.

По выражению его лица она, кажется, поняла, что совершила ошибку.

– Он в десяти минутах езды, – сказал младший врач. – Я могу ему сейчас позвонить.

– Звоните. Скажите, что у нас ребенок в критическом состоянии. У нас может не быть десяти минут. – В глазах врача читалась паника.

– Нужно было уже это сделать, – пробормотал Харви себе под нос, просчитывая варианты. Он готов был впасть в отчаяние, как вдруг его осенило, и он повернулся к Галт. – Вы сказали, что Ребекка сейчас в больнице?

Детектив-инспектор Галт нахмурилась. Ее можно было понять: Харви весь день делал все, чтобы держать Ребекку подальше.

– Она педиатр, – торопливо пояснил он. – Нам стоит ее позвать?

Галт вышла вперед и дотронулась до плеча старшего врача.

– Бабушка ребенка – педиатр. Она должна быть сейчас в здании, мне с ней связаться?

Марк оглянулся на Харви.

– Ребекка Уотерхаус? – спросил он. – Я знаком с ее дочерью. Да, это отличная идея. Вы можете позвать ее сюда прямо сейчас?

Детектив-инспектор Галт кивнула и выбежала в коридор. Харви остался на месте. Он вдруг понял, что весь день и близко не подпускал Ребекку, а теперь ему оставалось только молиться о том, чтобы она смогла спасти жизнь их внучке.

Если бы не он, Ребекка уже была бы здесь и спасала Элизабет. В том, что Джесси оказалась разлучена с матерью, была виновата не та роковая ночь, не послеродовой психоз Ребекки и даже не ее карьера; виноват был только он. Он не просто не помогал Ребекке, он был корнем всех бед – и так было всегда.

– Я могу помочь?

Харви узнал голос Ребекки еще до того, как увидел ее. Она, запыхавшись, стояла рядом с каталкой, на которой лежала Элизабет, и жадно ловила ртом воздух.

– Определенно, – сказал врач, протягивая ей руку. – Марк Хэтэуэй, врач-реаниматолог. Наш педиатр в десяти минутах езды, но нам нельзя терять ни секунды. Понимаю, вы член семьи, это тяжело, но, увы, у нас нет другого выхода.

– Хорошо. – Ребекка сняла пальто и бросила его на стул. – Операцию проведу я?

– Да, будьте добры.