Потерянный снег

Когда мы оказались на приличной высоте, из окна открылся чудеснейший вид. Это был небесный мир со своими реками, полями, хижинами и пасущимися барашками. Всё было белым, и лишь блики солнца придавали белому разные оттенки. От золотого до розового и фиолетового. Я представил или, может, действительно увидел этот сказочный край. Моё воображение мне подсказало, что осадки на земле происходят, когда небесные жители стригут шерсть с облачных пушистых овец. Любуясь надземным миром, я не заметил, как уснул.

К реальности меня вернул мощный толчок – за бортом бушевала гроза, вынуждая ходивших по салону стюардесс периодически вздрагивать, хватаясь на сиденья. После чего по обшивке застучал град – ледяными шарами по алюминию. На секунду мне показалось, что сама природа стремится воспрепятствовать моему приземлению в Италии. Да, интересно, как там моя сумка поживает?

Когда шасси наконец коснулось мокрого асфальта, я включил телефон, который во время полёта был насильственным образом погружён в сон. И как только я его включил, он завибрировал сообщениями. Они накопились за время полёта и теперь голодными стервятниками набросились на моего старичка. Это были сообщения от Вадима. Он допытывался о том, долетел ли я и всё ли у меня в порядке. Мой телефон продолжал ещё работать в этом странном режиме: он лишь принимал сообщения. Это означало, что я не мог ответить на этот шквал СМС.

На душе было достаточно спокойно. Заходя в здание аэропорта Маркони города Болоньи, я лишний раз обдумывал, как потрачу те 2 000 евро, которые мне обещали за выполненную работу. Там на одежду или инструмент музыкальный какой-нибудь. А может, лучше закупиться тёплой одеждой, каким-нибудь холодным оружием или ещё чем-нибудь, что может пригодиться в постапокалиптическом мире – всё больше людей говорит о скорых бесповоротных изменениях. Чёрт его знает! Да и, если посмотреть, 2 тысячи евро не такие уж и большие деньги. А может, ещё парочку раз слетать?

Гроза уже пошла на убыль, но дождь всё продолжал обмывать стёкла, крыши машин и зданий. И я просто уверен: если б погода умела читать мысли, то она от негодования обрушила бы на меня все свои громы и молнии, поражённая моими размышлениями.

Но ничего не произошло. Дождь не выказывал никакой агрессии, а молнии остались позади.

Я зашёл внутрь. Решил не бросаться сразу на поиски чемодана, а осмотреться. В проходе стояло несколько человек в штатском с какими-то удостоверениями на шеях. Проходя мимо, я вынужден был остановиться – у меня спросили документы. Это произошло как-то неожиданно. Я даже не успел задаться вопросом: а с какой стати такой контроль на внутреннем европейском перелёте? Но было поздно. Моя рука нащупала в заднем кармане джинсов паспорт и протянула его непонятного происхождения контролёрам. Они вместе принялись его осматривать, почти обнюхивать, не хватало только, чтобы его попробовали на вкус. Они остановили внимание на азербайджанской визе. После чего спросили, где моя сумка. А та как раз подъехала к нам чуть ли не вплотную. Мой рот говорит «вот она», и моя рука указывает пальцем на синюю сумку. Сумку с героином. Ощущение было таким, что я потерял контроль над ситуацией и ситуация начала контролировать меня. Впечатление, будто я смотрю фильм со мной в главной роли. Смотрю и больше ничего не могу сделать.

– Пройдёмте с нами, – один из проверяющих обратился ко мне по-английски.

Я соглашаюсь, ведь причин отказываться у меня нет. Правда? Если я начну увиливать или откажусь, это окажется очень подозрительным. А так пусть проверяют, мне же нечего скрывать. Бред. Сущий бред. Я, следуя за ними, пытаюсь не выглядеть полным идиотом и спрашиваю: «А что, в конце концов, происходит?» На что мне ответили: «Обычная проверка». Обычная проверка? Ну-ну.

Меня ведут какими-то коридорами, слева и справа – кабинеты, офисы. Все закрыты, кажется, пустующие. Заводят в один из них. Теперь я вижу, сколько их, моих сопровождающих. Трое мужчин и две женщины.

Первый – брюнет лет сорока с лицом человека серьёзного, немного строгого (хотя строгость была присуща всем), видно, не слишком способного на мягкости. Второй был острижен практически налысо и имел внешность вылитого следователя из этих бесчисленных немецких сериалов. Из мужчин он говорил лучше всех по-английски. Третьему же суровость была совсем не к лицу. Он создавал впечатление скорее плюшевого медведя, чем беспрекословного блюстителя закона. От него веяло добротой.

Тем временем я оказался в центре кабинета с двумя столами и всякого рода техникой и аппаратурой. Мою сумку водрузили на один из столов, раскрыли её и начали лазить, ощупывать все отделения и карманы, вытаскивая вещи. Мои вещи! Я стоял как побитый, наблюдая за этой не слишком приятной сценой.