Потерянный Ван Гог

Ты уже начинаешь терять терпение, когда дверь библиотеки распахивается, и она выходит: развевающийся шарф, расстегнутая куртка, торопливая походка. Она пересекает Пятую авеню и направляется прямо к тебе.

Но ты начеку. Пара шагов с сторону, и ты скрываешься за плакатом на автобусной остановке, наклонив голову. Когда она проходит мимо, ты поднимаешь глаза и видишь, что она направляется в парк.

Выждав минуту, ты идешь за ней.

30

Аликс бросила телефон в сумку. Опять он позвонил в неурочное время. Бесит, что он не хочет выполнять одно простое условие. Не пора ли уже покончить с этим? Или уже слишком поздно? Но она ничего ему не должна и не давала никакого повода.

Аликс перешла Пятую авеню, направляясь по улице, которая вела в парк. Небо было темно-синим, до заката оставалась еще пара часов, и парк был самым подходящим местом, чтобы спокойно подумать, что же ей делать.

На покатой лужайке Сидар-Хилла она остановилась и стала наблюдать за детьми, карабкающимися по большим каменным выступам, потом прошла дальше в глубину парка. Эмоции не утихали. Что-то надо с этим сделать. Она же установила рамки. Если он не может уважать ее личные границы, то все. С нее хватит.

Приняв решение и почувствовав себя увереннее, она пошла дальше, любуясь красотой Центрального парка – бледно-зелеными лужайками, цветущими вишнями – и свернула на тропинку, которая вела в Рэмбл, волшебное место, где она в детстве часто гуляла с мамой. Было еще светло, еще несколько человек шли в ту же сторону.

Пройдя всего несколько ярдов, Аликс оказалась в лесной чаще; узкая дорожка была вымощена щепками и огорожена деревянными перилами. Трудно было поверить, что она находится в центре Нью-Йорка, что все это создано человеческими руками.

Глубоко вздохнув, она почувствовала, как мучившая ее тревога улетучивается под пение птиц и кваканье лягушек в ближайшем ручье. Она остановилась, чтобы посмотреть, как бежит по камням вода, полюбовалась толстым черным стволом большого дерева, закрывавшего большую часть неба, и тут услышала шум и чье-то пыхтение неподалеку. Оглянувшись, Аликс увидела парочку, занимающуюся сексом.

Пора выбираться отсюда. Аликс свернула на другую тропинку, как ей казалось, ведущую к выходу, но тропинка уперлась в берег озера, за которым возвышались городские здания. Солнце уже начинало садиться. Зря она пришла в этот парк, да еще в это место именно в этот час. Это все из-за того проклятого звонка.

Аликс торопливо пошла в противоположном направлении, пытаясь убедить себя, что зря испугалась. Скоро она выйдет на городские улицы, нужно только добраться до деревянного моста, он вон там… Она уже почти бежала, сердце колотилось в груди, боковое зрение улавливало какие-то мелькающие тени среди деревьев. Где-то поодаль заухала сова. Здесь есть совы? Уханье было каким-то ненастоящим, как будто человек пытался изобразить сову.

Аликс остановилась и, медленно поворачиваясь на месте, осмотрела все вокруг.

– Алло? – позвала она. – Эй! – И снова пошла, ускоряя шаг, по сужавшейся между выступами скал тропинке.

Увидев знакомый мост, она практически пробежала по нему и, выбравшись наконец на людную аллею, замедлила шаг, переводя дыхание. Поняв, где она находится, Аликс направилась к выходу из парка.

Городской шум, гул моторов, гудки и крики – эти чудесные звуки успокаивали и радовали душу. Аликс чувствовала себя глупо: сперва зачем-то пошла в парк, потом непонятно чего испугалась. Она достала свой сотовый, ей хотелось услышать голос Люка.

– Эй, как ты вовремя, – произнес Люк. – Я тут как раз собирался уходить.

– Ах, да. Точно, ты же собирался.

– Что-нибудь случилось? У тебя какой-то странный голос. Мне остаться дома?

– Нет. Все в порядке. Просто хотела сказать, что при встрече надо будет кое о чем поговорить.

– У меня проблемы? – спросил Люк со смешком.

– Нет, – Аликс тоже рассмеялась. Проблемы, скорее, были у нее. Нужно сказать ему правду. Пора уже. Да и устала она от секретов.

31

Мы с Джудом встретились где обычно, на Десятой авеню, в кафе, где издавна собираются любители искусства. Моего друга невозможно не заметить издалека: худощавый, привлекательный, с копной преждевременно поседевших волос. Его часто принимали за Джима Джармуша, хотя и не в мире искусства, где он был известным критиком и экспертом номер один на художественных аукционах по всему миру. Лондон, Париж или Дубай – он бывал везде, где люди создавали или продавали произведения искусства. Джуд сидел, как обычно, на центральной банкетке напротив бара, с бокалом белого вина.

Мы поговорили о его делах – только что вернулся с Венецианской биеннале – потом о моих – собираюсь в Амстердам – два крутых парня, везунчики по жизни.