Читаем Потерять и найти (СИ) полностью

Пробравшись в её номер, он посмотрел на фотографию, привезённую девушкой, скептически улыбнулся и продолжил быстрый, но аккуратный осмотр комнаты, не снимая при этом перчаток. Потом Аль Назир вернулся к фото и переснял его портативной фотокамерой. Закрыв дверь на замок, капитан ушёл, вернув ключи хозяину.

Вечером он уже находился у себя в кабинете и просматривал фотокартотеку политзаключённых. Вскоре Аль Назир обнаружил снимок Рахула.

- Та-ак. Кое-что проясняется.

Он задумался. Потом взял сделанное накануне фото, на котором Лакшми была с Чандаром, и сравнил его со снимком из картотеки. На лице появилась гримаса непонимания. "Если это отец, то, сколько же ей лет? Нет, что-то здесь не так. А если его освободили? Тогда что ей надо? А освободить его не могли. Ничего не понимаю...". Он еще раз пробежался глазами по карточке заключённого, посмотрел обе фотографии и тяжело вздохнул.

15

Лакшми сидела в номере, поглядывая на чемодан, и решала, что ей делать дальше. Из дома напротив за ней наблюдал Аль Назир. На следующий день он решил познакомиться с ней.

Девушка сидела в кафе и ожидала официанта.

-- Мне, пожалуйста, кофе и фрукты, - сказала она, когда тот подошёл.

-- Сейчас будет сделано, - ответил тот на ломанном английском и удалился. Вскоре принесли заказ.

Лакшми принялась рассматривать кафе, его посетителей и здания напротив. Вдруг ей показалось, что кто-то наблюдает за ней. Она обернулась. Через два столика от нее сидел Аль Назир и приветливо ей улыбался.

Аль Назир поднялся из-за стола и подсел к девушке. Та размешала свой горячий напиток и, не обращая на соседа внимания, стала потихоньку отпивать из чашки.

-- Я вам не помешаю? - поинтересовался молодой симпатичный мужчина.

-- Нет.

-- Спасибо. Откуда вы приехали?

-- Это важно? - без энтузиазма произнесла Лакшми.

-- Не очень, но любопытно. Вы, по-моему, не кимале. Не так ли?

-- Что значит кимале?

- Так я и знал! Есть алжирцы, есть англичане, а есть кимале, - улыбнувшись, ответил Аль Назир.

-- И что дальше?

- Просто иностранцы нас не балуют своими визитами... А можно узнать ваше имя?

-- От этого что-то изменится?

- Не желаете разговаривать? Что ж, я могу пересесть за другой столик, если доставляю вам такое неудобство.

-- Как хотите...

- Благодарю, вы предоставили мне выбор. В таком случае я предпочитаю остаться... О чём вы задумались?

-- Почему вы всё время спрашиваете?

- Потому, что молчите вы. И вообще, настроены очень серьезно, даже агрессивно.

Лакшми улыбнулась.

-- О, леди умеет улыбаться? Меня зовут Аль Назир.

-- А меня - Лакшми.

-- И откуда красавица Лакшми?

-- Из Индии.

-- И каким же ветром?

-- Мне не хотелось бы отвечать. Пусть это будет моей тайной.

- Ладно. Не буду назойливым. Можно поговорить о чём-нибудь другом. Вы в нашей стране впервые? Хотите, я покажу вам город?

-- Благодарю. Как-нибудь в следующий раз.

- А вдруг мы больше не встретимся? И тогда следующего раза не будет... Вы чем-то расстроены? - вдруг напрямую спросил Аль Назир.

-- Скажите, отсюда можно отправить письмо в другую страну?

-- Разумеется.

-- И оно дойдёт до адресата?

-- Обижаете, Лакшми...

-- Но ведь у вас такое положение в стране...

- Не знаю, что вы думаете о моей родине, но поверьте, мы не звери. Да, о Голдаире сейчас столько разносят всяких небылиц. Но уверяю вас, не стоит меня бояться. Или у вас уже сложилось мнение о голдаирцах, как об оголтелых фанатиках? Ничего плохого я вам не сделаю, просто мне хочется показать мой родной город иностранке, чтобы она своими глазами увидела нашу жизнь.

- Такое впечатление, что вы нарочно меня поймали, чтобы показать город и непременно в чём-то разубедить, абсолютно не зная моих взглядов.

Аль Назир улыбнулся:

- Вы ведь впервые в наших краях, поэтому лучшего гида, чем я, вам не найти... Но уж если вы так твёрдо отказываетесь, я не стану больше докучать. Просто в Кимартале есть что посмотреть.

И Лакшми согласилась в надежде, что этот абориген поможет в её поисках.

После кофе они направились к автомобилю Аль Назира. Проезжая по улицам, он обращал внимание спутницы на красивые здания, памятники и парки, рассказывая из историю. Иногда на улице была слышна музыка. Самое удивительное было то, что ни разу им не встретился нищий.

-- У вас совсем нет нищих? - спросила Лакшми.

-- Почему нет? Есть. Все не могут быть богатыми.

-- А счастливыми?

-- Счастливыми? - Он задумался. - Счастье каждый понимает по-своему.

-- А как вы понимаете?

-- Не знаю, - Аль Назир пожал плечами.

-- Значит, вы не знали счастья, - простодушно подытожила Лакшми.

- Может быть...- он слегка удивился неожиданному повороту в разговоре и посмотрел на девушку. - Вы не желаете поужинать?

Оставив машину около большого ресторана, капитан пригласил иностранку оценить местную кулинарию.

Официант принёс заказ и удалился.

-- Будете? - предложил Аль Назир вина.

-- Нет, благодарю. Я не пью.

- Тогда я тоже не буду. Что же всё-таки случилось, раз вы приехали в Голдаир, зная, что здесь не всё благополучно? Должно быть, в этом кроется серьёзная причина. Может, вы ищете кого-то?

-- Вы случайно не полицейский?

Аль Назир улыбнулся.

- Полицейский.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза