Потерять и обрести

– Я решила, что Джаред не узнает о ее существовании, если, конечно, мне удастся это скрыть. И я достаточно богата, чтобы найти девочке хорошую приемную мать и устроить все так, чтобы моя дочь ни в чем не нуждалась, а я могла бы с ней регулярно общаться.

– А когда ты вернешься в Америку? Что будет тогда?

– Я ее никогда не брошу, Мирза. Она моя дочь, и я от нее ни за что не откажусь, сколь бы ни были постыдны для меня обстоятельства, связанные с ее появлением на свет. Но Джаред не должен о ней знать, и никто другой – тоже. Если о девочке в лондонском обществе не будет известно, то все остальное, произошедшее со мной за прошедший год, останется на уровне обычных слухов.

– Ты должна хотя бы дать ей имя, – тихо сказал принц. – Пока ты называешь ее девочкой или ребенком, она лишена индивидуальности, а это неправильно. Пока у человека нет имени, он не может стать личностью.

– Мне никак не приходит в голову подходящее для нее имя. Не могу придумать – и все тут, – с грустью в голосе призналась Миранда.

– Не можешь?! – изумился Мирза. – Ни за что не поверю! Взгляни, какая она нежная, какая красивая, прямо как маленький цветочек. Думай, любимая! Какое имя подойдет такому трогательному существу?

– Я… я не знаю…

– Ну же, Миранда, подумай! – настаивал принц.

– Ее имя – Флер![9] – внезапно выкрикнула она. – Ты же правильно сказал, что она похожа на цветок. Я назову ее Флер! Теперь вы удовлетворены, принц Мирза Эддин-хан?

– Не совсем, – произнес он с хитроватой улыбкой и, протянув руку, начал перебирать ее отливавшие серебром пряди. Когда же она вновь оказалась в его объятиях и он, склонив голову, попытался ее поцеловать, Миранда с улыбкой приложила палец к его губам и тихо продекламировала:

– «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я – ему. И доколе день дышит прохладою и убегают тени, возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор».

– Ах ты лисичка-плутовка! – восторженно воскликнул принц, широко улыбаясь. – Оказывается, ты знаешь «Песнь песней»!

– Признаюсь, Эддин-хан, я была очень любопытной пуританской девочкой, а мой папа никогда не возражал против того, чтобы я серьезно изучала Библию, – сообщила Миранда с притворной скромностью, однако глаза ее смеялись.

– О, дорогая, у меня все меньше уверенности в том, что я смогу отпустить тебя. – Эддин-хан улыбнулся, но чувствовалось, что он говорил вполне серьезно.

– Настанет час, дорогой мой друг, когда у вас не будет иного выхода. Зато до этого я твоя, если, конечно, ты хочешь этого.

– А после?

– А после у меня будут сладостные воспоминания, которые помогут мне скрасить долгие темные ночи, – кажется, именно так ты сказал, верно?

Тут губы их слились в поцелуе, и вскоре они вновь оказались в раю, который создали друг для друга.

Глава 15

Миранда внимательно рассматривала свое отражение в зеркале. Она изменилась, и произошедшие перемены ей нравились. Сейчас, когда ей исполнилось двадцать, на нее из венецианского зеркала смотрела не наивная девочка, а молодая, но опытная женщина. Как расплавленное золото обретает чистоту, пройдя через кислоту и купорос, так и ее внешность после ужасных испытаний последнего года обрела черты совершенства.

Гладкая белая кожа Миранды напоминала драгоценный полупрозрачный фарфор. Щеки украшал едва заметный румянец. Бедра, не нарушая стройность фигуры, сделались более округлыми. Взгляд бездонных глаз цвета морской волны стал более строгим и выразительным. В общем, симпатичная девушка превратилась в прекрасную даму, осознающую силу своей красоты.

Не менее серьезные изменения произошли и в душе Миранды. Раньше она по первому порыву сердца готова была к немедленным действиям, а теперь научилась анализировать происходящее и думать о возможных последствиях, прежде чем что-либо предпринять.

Принц Мирза Эддин-хан, бывший в течение последних месяцев ее страстным и нежным любовником, умолял Миранду остаться с ним или хотя бы дать обещание вернуться, если муж откажется от нее. Он очень нравился Миранде, и она успела привязаться к нему. Однако теперь ей окончательно стало ясно, что она не сможет полюбить его так, как любила Джареда, и, следовательно, не сможет подарить ему такую любовь, которой он был достоин.

И вот сейчас, сидя перед зеркалом, Миранда вспоминала о том, что происходило с ней за прошедший год. Самым болезненным событием последнего времени была смерть малютки Флер. Девочка умерла на следующий день после того, как она, благодаря настойчивости Мирзы, получила имя. Со смертью дочки перевернулась еще одна страница жизни Миранды и началась следующая. Несмотря на боль утраты, она вместе с тем почувствовала и некоторое облегчение, так как в глубине души знала: Флер долго не проживет. Да и какая могла бы быть жизнь у слепой и, видимо, еще и глухой девочки?