Потерять и обрести

– Напротив, это единственно возможный для тебя выход из создавшегося положения. – Принц Мирза подал знак гребцу, чтобы поворачивал к берегу. – Но даже если вернувшись домой, ты обнаружишь, что твоя жизнь похожа на холодный ад, лишенный любви… Что ж, в таком случае у тебя хотя бы останутся воспоминания. Я подарю тебе сладчайшие ночи любви, о которых ты сможешь вспоминать долгими одинокими ночами, которые тебя, вероятно, ждут. К тому же… Пойми, только страсть и любовь смогут притупить остроту воспоминаний о тех ужасах, которые пришлось пережить в России.

– Но мой муж… – пробормотала Миранда и тут же, смутившись, умолкла.

А принц Мирза взял ее лицо в ладони и тихо сказал:

– Взгляни мне в глаза и скажи, что не желаешь вновь испытать сладость подлинной страсти. Скажи так, если сможешь.

Миранда молчала, но принц увидел ответ в бирюзовой глубине ее чудесных глаз. Его губы расплылись в улыбке, и он опять ее поцеловал. Принц Мирза целовал ее долго и страстно, и в какой-то момент Миранда вдруг почувствовала, что и впрямь начинает оттаивать в объятиях Мирзы. Она попыталась высвободиться, чтобы осмыслить происходившее, однако Эддин-хан продолжал ласкать ее, целовать, и его мягкие усы приятно щекотали щеки и губы Миранды.

А потом с ней вдруг произошло то же самое, что и год назад, в доме свиданий. Тело начало уступать порывам страсти, хотя рассудок продолжал сопротивляться. «Я по-прежнему люблю своего мужа, но сейчас мне ужасно хочется, чтобы этот мужчина взял меня», – промелькнуло у Миранды.

И рассудок, конечно же, проиграл: губы Миранды наконец-то ответили на поцелуи принца, а руки, скользнув по его плечам, обвили шею. Внезапно почувствовав, как по телу ее волнами разливается приятное и возбуждающее тепло, Миранда тихо застонала, и тотчас же послышался хрипловатый шепот принца:

– Я обожаю тебя, доверься мне, любовь моя, и я подарю тебе море удовольствий.

И Миранду уже поглощало это море, покачивая на своих сладостных волнах. О, как же хорошо ей было в объятиях этого сильного и нежного мужчины…

Каик причалил к пристани, и принц Мирза с явной неохотой разжал объятия. Сложив пальцы «лодочкой», он приподнял подбородок Миранды и, заглянув ей в глаза, прошептал:

– Только удовольствие, моя дорогая, только удовольствие…

Поднявшись с сиденья, Мирза спрыгнул на берег, затем подхватил Миранду на руки и понес в сторону виллы. Увидевшие это рабы тотчас распахнули все двери, через которые надо было пройти, чтобы попасть в спальню. Принц нес свою драгоценную ношу, ни на секунду не останавливаясь, и руки рабов бесшумно закрывали за ним двери. Миранде навсегда запомнилась царившая в доме тишина, лишь временами нарушаемая шелестом ночного ветерка за окнами.

Висевшие под потолком хрустальные масляные светильники освещали спальню принца мягким золотистым светом, а едва уловимый запах горевшего в них масла делал обстановку по-домашнему приятной. Стены комнаты были декорированы шелком цвета слоновой кости, такого же цвета был лежавший на полу толстый ковер, а огромную кровать закрывали занавески из зеленого шелка, довольно тяжелые на вид.

Помимо мебели из орехового дерева с позолотой в стиле Людовика XV, в комнате находились несколько редкой красоты китайских фарфоровых ваз, посуда и статуэтки из венецианского хрусталя, а также множество самых разнообразных золотых и серебряных безделушек. Миранда впервые видела столько дорогих вещиц, собранных в одном сравнительно небольшом помещении.

В углу спальни стояло высокое венецианское зеркало в золоченой барочной раме, и Эддин-хан, усадив Миранду прямо напротив него, начал неторопливо раздевать. Она же смотрела в зеркало как зачарованная. Вот красивые мужские руки сняли с ее плеч длинный бурнус, расшитый жемчугом… А вот уже снимают с ее бедер пояс, затем изящные пальцы принца ловко расстегнули жемчужные пуговицы розовой туники, и теперь на ней оставались только бледно-розовые шаровары и такого же цвета легкая шемизетка из газа.

Чуть помедлив, Эддин-хан начал стаскивать шемизетку, но Миранда, перехватив его руку, крепко сжала ее. Тут их взгляды встретились в зеркале, и ей показалось, что даже принц слышит гулкие удары ее сердца. А он стоял неподвижно, не пытаясь что-либо предпринять, и стало ясно, что он готов был подчиниться ее воле. Наконец Миранда разжала пальцы, а ее руки медленно опустились. И тогда принц обнажил ее груди и приподнял их ладонями. Соски тотчас набухли и сделались похожими на бутоны роз. Тут Мирза пристально посмотрел на ее отражение в зеркале и тихо проговорил: