Потерявший веру (ЛП)

Аромат прячущегося мужчины становиться сильнее, и всё, что я могу сделать, — не согнуться пополам и не блевануть.

— Ты не одолеешь меня, девочка, — выдаёт интеллигентный голос с внешней стороны дверного проёма. — Мой друг может быть и желает сидеть в луже крови и дерьма, чтобы успокоить тебя, но запомни мои слова — я могу уничтожить тебя.

— Тогда твой друг получит пулю в голову, — рычу я, предупреждая его, мои руки вытягиваются, моя единственная цель — мужчина передо мной, даже если вес пистолета в моих руках заставляет их трястись. — Я хороший стрелок, — продолжаю я, неуверенная в том, кого пытаюсь убедить, их или себя. — Я не промахнусь.

— Люк, — кричит человек на полу. — Просто брось свой пистолет и входи. Она не собирается причинять тебе боль. Ты же, Лили?

У меня перехватывает дыхание.

— Откуда, чёрт возьми, ты знаешь моё имя?

— Потому что мы здесь, чтобы помочь тебе.

Его окровавленные ладони, выставленные передо мной, как два ярких предупреждающих красных символа: «Опасность. Не входить. Беги».

И прямо в этот момент тот, кто пахнет как смерть и фиалки, заходит в комнату, руки подняты вверх, шаги размеренные, глаза чёрные и всевидящие. Сначала он смотрит на своего товарища, затем на зарезанную свинью на полу, а потом наконец его проникновенные глаза опускаются на меня. Его взгляд поглощает — это как взглянуть в чистое ночное небо, увидеть мерцающие звезды над собой и ощутить себя незначительным. Или как будто посмотреть в кромешную тьму входа в пещеру. Тьма внутри манит тебя, совращает обещанием невыразимых сокровищ, но только там во мраке скрывается монстр, чтобы атаковать. Его челюсть широко открыта и готова сожрать Вас заживо.

Мужчина, окружённый смертью, оценивает меня, мои руки дёргаются, но я готова к этому. Я знала, перед тем как он вошёл сюда, он не сделает это безоружным.

Бабах.

Один выстрел.

Предупреждение.

Пуля задевает кожу на его щеке, перед тем как войти в стену за его спиной.

— Ты промахнулась, зверюшка, — мурлычет он, поднимая руку, чтобы прикоснуться к крови, которая расцветает на его идеальной, совершенно вылепленной скуле. — О, я собираюсь повеселиться с тобой.

Я не промахнулась.

Бабах.

В этот раз я срезаю кусочек ткани от рукава его чёрной рубашки, прямо возле бицепса. Ещё одна царапина на его коже.

Он глумится, его рука в секунде от вытаскивания его собственного пистолета, чтобы вернуть мне должок.

— Я не промахиваюсь, — произношу я с большей убеждённостью, чем чувствую. — Если захочу прикончить тебя — я это сделаю.

Его глаза вспыхивают, челюсть сжимается, и, когда я ненадолго перевожу взгляд на его друга, по-прежнему сидящего на полу около стены, я вижу что-то похожее на гордость в его взгляде. Ему нравиться, что я осадила его друга, Люка, и это подстёгивает меня.

«Я выберусь отсюда, ублюдки».

Я посылаю мужчине со смертельной аурой дикую улыбку и с пистолетом в одной руке поднимаю другую и салютую ему моим средним пальцем.

— А теперь расскажи мне ещё раз, как ты собираешься поиметь меня.

Глава тринадцатая

Люк

Сука подстрелила меня. Дважды.

Царапины на моей щеке и руке горят, но гораздо меньше, чем я негодую. Мои руки болят от потребности уничтожить, но нет. Я воздерживаюсь и не из-за того, что я хороший человек, а потому что кое-кто ещё здесь, а с ним я ещё не закончил.

Эта костлявая шлюха-Крэйвен не стоит того, чтобы рисковать всем, что ещё должно произойти между мной и Джеймсом. Я только один раз попробовал и даже близко ещё не насытился. Однако, она мне мешает и с ней надо заканчивать до того, как мой монстр вырвется из своей клетки и зальёт всё кровью.

Она стоит передо мной: длинные сальные волосы, бледное тело — кожа да кости, одетая в лохмотья грязной ткани, которые выглядит так, как будто использовались для уборки места преступления — Лили Крэйвен выглядит так же, как и любое другое «домашнее животное». Единственное отличие — к этому времени, другие такие же, как она, уже сильнее пошарпаны, и огонь в них погас. Но не у шлюхи-Крэйвен. Она стоит такая гордая, показывая палец одной руки в жесте «пошёл на хрен», с украденным пистолетом Джеймса в другой руке, и она посмела на меня напасть.

Пока я наблюдаю за давно потерянной сестрой Фей, какой-то части меня нравится, что я вижу. Она не потеряла свой дух и под въевшейся грязью и кровью, несмотря на недоедание, я могу признать, она — привлекательная женщина. Она совсем не похожа на сестру. Ну ладно, это ложь. Я узнаю Фей в форме её глаз и подбородка, но больше всего они в том, что их обеих недооценили и о них ошибочно думали, как о слабых жертвах. И я так думал об этих родственниках, и похоже, русский похититель Лили — нынешний компаньон Джеймса, лежащий на полу, виновен в том же недостатке.

— Лили Крэйвен, — начинаю я, как будто читаю факты из базы данных. — Дочь почивших Илоны и Алека. Похищенная преступным миром, занимающимся незаконной торговлей людьми, когда её дорогой папочка умер.