Потерявший веру

Его грудь резко поднималась и опускалась, рука напряглась, а глаза что-то выискивали, но больше он ничего не сделал. И я не думаю, что это из-за оружия в моей руке. А думаю, потому что он разглядел пустоту в моих глазах и решил, что во мне нет ничего стоящего, за что можно побороться. Как Вы можете требовать ответы от человека, которому нечего терять? Как Вы можете ожидать раскаяние от человека, который пуст внутри? Ладно, пуст, за исключением монстра, но он уже столкнулся с моим зверем, когда я вгрызся зубами в его шею и прокусил его нежную кожу.

Я отметил его — снаружи и внутри.

Джеймс Купер теперь принадлежит мне.

Вместо того чтобы напасть, он отбросил меня как мусор на пол, и мой монстр потребовал возмездия. Но для этого время наступит позже… когда я смогу насладиться этим.

Я отстранено наблюдаю за разворачивающимся действом: когда он осторожно нагибается, чтобы поднять худую девочку перед тем как с нежностью отнести её наверх.

Я ожидал, что он вернётся и наедет на меня.

Я ждал этого с предвкушением фейерверков и взрывов.

Но он так не сделал.

Вместо того чтобы найти меня, он в течении нескольких часов следил за ней, и это пока я проводил время — в ожидании.

И я так никого и не дождался.

К тому времени, как наступила ночь, я почистил каждое оружие, что смог найти, связался с Дианой из офиса и разобрал все мои электронные сообщения в почте. Также я прочитал все сведения, что прислал Коул о Саше Фёдорове, и просмотрел три безумных ролика, предположительно снятые самим мужчиной на его главной базе.

Одна запись была о молодой женщине неопределённого возраста, другая о мальчике подростке, а последняя о маленькой девочке не старше шести-семи лет.

Над всеми жертвами измывались часами достаточно наглые люди, демонстрирующие свои лица, перед тем как им сам лично перерезал глотки Фёдоров, он надсмехался над ними и велел умолять его о пощаде.

Саша был особой породой монстров, из тех, кто жаждал пьянящего восторга от убийств больше всего остального.

Он не хотел справедливой борьбы. Он любил играть с беззащитными, и мой монстр (настолько же кровожадный, как и его) презирал эту породу зверей, он выл от желания вырвать горло Фёдорову.

Между ожиданием и пузырящейся яростью от осознания, что этот человек смог застать нас врасплох, наступила полночь и меня разрывало от потребности либо потрахаться, либо подраться.

Дома, когда я ощущал нечто подобное, я бы плавал, пока мои мускулы не стали бы гореть от усталости, а мой монстр просто бы успокоился, поскольку я бы утопил его в часах самонаказания — устраивая заплывы в бассейне. Здесь же, в этой крысиной дыре без моего бассейна и доступа к моей темнице у меня оставался лишь только один вариант… и это не мешок с костями, который разделил ДНК с моей возлюбленной невесткой.

Как он смеет избегать меня уже в течение целого дня, после того как я побывал настолько глубоко внутри него, что мог ощутить биение его сердца на моём члене.

Маслёнка… с выемками в форме моих пальцев с каждой стороны… дразнила меня. Сильным ударом моей руки, я смахнул всё остальное со стола, создавая удовлетворяющий грохот. Планшет, что я использовал, чтобы проверить мирские сообщения дважды подпрыгнул на порванном линолеуме пола и его экран пошел паутиной трещин, но масло избежало моего гнева. Я хотел, чтобы Джеймс увидел его и вспомнил.

Я уставился на беспорядок, что устроил, и принял решение.

Я покончил с ожиданием.

Я скинул пиджак перед тем как вышел из комнаты и направился в сторону лестницы, которую быстро преодолеваю, не заботясь о созданном мною шуме из-за гниющих деревянных половиц. Я направляюсь прямиком в комнату, в которой он спал вчера вечером, поскольку знаю, что он всё ещё с ней.

Без стука, я толкаю дверь и замираю от вида передо мной.

На двуспальной кровати лежит Лили — шлюха-Крэйвен номер два, свернувшись клубком на широкой груди Джеймса как любовница.

Его глаза распахиваются из-за моего не такого уж и тихого прихода, и он смотрит прямо на меня. Я понимаю, что всё, что он видит, — моя тень, так как в комнате темно, а меня освещает лишь свет из коридора.

Однако, он смотрит на меня так же как делал это внизу, когда мои ноги были в трёх футах от пола, а его рука была сильно напряжена вокруг моего кадыка, что я не мог ни вздохнуть, ни взглотнуть. Но больше всего тогда меня удивил мой член. Ему понравилось ощущать его доминирование надо мной. Он дёрнулся, возвращаясь к жизни в моих штанах, ожидая, что он попробует и возьмёт меня так же, как взял его я.

Но он этого не сделал.

Вместо этого он пришёл ей на помощь и именно здесь и остался.

— Вставай, — командую я своим низким и бескомпромиссным голосом.

Девочка в его руках хныкает и ещё сильнее прицепляется к нему, и я ощущаю, как рычу. Именно я — не монстр в моей груди… прямо сейчас мы с ним за одно.

Джеймс не двигается.

Я захожу в комнату и смотрю на них обоих, моё тело практически полностью заслоняет свет, пробивающийся снаружи, и скрывает их в тени.

— Не заставляй меня повторять дважды.