Потерявший веру

Неожиданно дверь открывается от лёгкого поворота старой медной ручки, и я выхожу в узкий, пыльный коридор с половицами, выглядящими подгнившими, и с рельефными гипсовыми стенами, окрашенными в поблекший терракотовый цвет. Используя моё особое чувство, я нюхаю воздух, но по близости нет ни одного аромата, так что беззвучными осторожными шагами я направляюсь к лестнице и напрягаюсь, когда одна особенно раздутая половица громко скрипит под моими ногами.

Я замираю, мои ноги трясутся от усилий, мои нервы кричат мне — беги обратно в комнату и вылезай через окно вместо этого пути. Но я тихо стою там как караульный, ожидающий нападения, которое так и не свершилось. С глубоким вздохом на цыпочках я спускаюсь по лестнице, вздрагивая от каждого звука, который издаю, пока ароматы Смерти и Океана не доносятся снизу ко мне, их ароматы густые и, по-видимому, сражаются за господство.

Приглушенные звуки движений, сопровождаемые смещением чего-то большого, заставляют меня приблизиться ближе к шуму, и как только я обхожу угол внизу холла на первом этаже, я слышу, как мужчина — Смерть — рычит:

— Кричи для меня, мальчик. Кричи, проси и рыдай. Я приму всё это.

Грубых угрожающих слов должно быть достаточно, чтобы обратить меня в бегство, но звуки приглушенных вздохов и ударов кожу об кожу приводят меня всё ближе и ближе к широко-распахнутой двери, которая ведет в старую кухню сельского дома. Из моего местоположения, я могу рассмотреть изношенную в трещинах фарфоровую раковину, край небольшого деревянного стола, но пока я не могу увидеть людей внутри. Их ароматы сообщают мне, кто они — это Океан и Смерть.

Смерть пытается пустить ко дну Океан, но он не осознаёт, что Океан всегда побеждает. Он упрямая сила, которая может казаться спокойной, как поверхность заводи, но повернись к нему спиной, и он с грохотом обрушит волны, которые сметут Вас, принеся погибель.

Я крадусь ближе, снедаемая любопытством, пока мне не открываются больший обзор пространства кухни. Сперва кофейник и кружка, затем столешница, тарелка, окроплённая крошками, ещё одна кружка и открытая маслёнка.

Ритмичные удары манят меня вперёд до тех пор, пока вся комната не оказывается, как на ладони.

— Бл*дь, каждый твой кусочек приятен на вкус, — произносит Смерть, прежде чем вгрызается зубами в плоть Океана, пока вдавливает его в переднюю поверхность старого холодильника. Его бёдра, затянутые в чёрные брюки, жестко врезаются в обнаженную заднюю часть Океана, безжалостно трахая его сильно и глубоко, и я очарована открывшейся картиной.

Не из-за господства Смерти или того, как он очертя голову берет мужчину под собой, а из-за беззастенчивой потребности Океана.

Он хочет этого. Он жаждет уступить свой контроль монстру в попытке достичь мимолётной отсрочки от мук, которые, как я вижу, врезались в его душу.

— Хороший мальчик, — хвалит Смерть, когда заканчивает своё нападение, и я ожидаю почуять снисхождение в его словах, но всё, что я чувствую, — гордость. Он доволен действиями своего мальчика, и его слова передают почтение, а не презрение.

Ещё больше слов, но я закрываюсь от них, пока наблюдаю, как меняется выражение лица Океана от удовольствия к вине.

Он стыдится своей потребности в Смерти. Для такого мужчины, как он, — подчиниться своей похоти равнозначно предательству того, кого он любит.

Когда Смерть отступает и убирает свою полутвёрдую длину в брюки, перед тем как застегивает молнию, я смотрю, как Океан обрушивается к основанию моря, и я задыхаюсь от явного опустошения, которое источает.

Этот почти неслышный звук выдаёт меня, и Смерть обращает своё внимание ко мне.

— А, маленькая девочка. Ты должна сейчас спать. Похоже, мои навыки с успокоительным дали сбой.

Я замираю, мои глаза проносятся от Смерти к Океану, который поворачивается и натягивает свои брюки, а его лицо — пустая маска.

— Увидела что-то, что не должна была, зверушка? — спрашивает Смерть.

Я храню молчание, и он ухмыляется, когда идет ко мне.

— Не волнуйся, — непринуждённо произносит он, скользя рукой внутрь своего пиджака и вытаскивая маленький пистолетик. — У меня есть гораздо более успешные способы усыпить тебя.

Его рука поднимается, как будто он держит кнут, и обухом пистолета он бьёт меня по виску.

Тьма и смерть охватывает меня.

Ни следа океана в обозримом будущем.

«Ты ошибалась, мамочка. Тьма поглотила его».

Глава шестнадцатая

Люк

После того как я отправил шлюху-Крэйвен в небытие нежным поцелуем моей PPK, Джеймс набросился на меня, пригвоздив за шею к стене кухни, и заглянул в мою тёмную душу.