Потом я проснулась

Я удивилась, услышав такой ответ от бывалой охотницы, которая должна была уметь просчитывать свои действия на несколько ходов вперед. Даже мне было совершенно ясно, что подобный подход неприемлем – если все, что я слышала о Бальтазаре, было правдой, то он ни за что не простит нарушителей спокойствия. Нужно было найти способ избежать его мести. Сделав знак своей собеседнице замолчать ненадолго, я закрыла глаза и постаралась сосредоточиться – мне вдруг пришла в голову дерзкая мысль, которая в первый момент показалась настолько дикой, что я сразу отогнала ее от себя – однако она настойчиво возвращалась снова и снова, пока я не решила обдумать ее более обстоятельно. Ее суть заключалась в том, чтобы сбежать из страны Бальтазара и осесть где-нибудь в необитаемых районах. Я не была уверена в том, что здесь можно найти такие места, но сама идея показалась мне стоящей.

– Скажите мне, – я обратилась к Ольге, которая все это время терпеливо ждала, – слышали ли вы когда-нибудь о местах, куда не суется Бальтазар со своими головорезами?

– Я понимаю, о чем ты! – глаза женщины сверкнули, и она поднялась, чтобы пройтись по комнате. – Такие места есть, но дойти до них дано не каждому. Честно говоря, я вообще не помню, чтобы кто-нибудь предпринимал такую попытку.

– Это так далеко?

– Не в том дело, – охотница с задумчивым видом смотрела в окно. – Расстояние – не главная трудность.

– Что же тогда?

– Путь проходит через земли песчаных демонов. Я помню, о чем мы только что разговаривали, но и ты должна знать кое-что. Они не любят чужаков, в этом нет никаких сомнений. Я боюсь, что мы не успеем обозначить своих добрых намерений, а они не станут ждать. В наши времена сначала стреляют, а потом уже разбираются в том, кто ты – друг или враг.

– Значит, нужно пройти так, чтобы нас не заметили, – возразила я, намекая на навыки охотницы.

Поняв это, она улыбнулась и покачала головой.

– На каждого опытного лазутчика всегда найдется более опытный следопыт. Конечно, не стоит забывать об удаче, но она может отвернуться от нас в любой момент.

– Разве у нас есть выбор? – мне надоело сомневаться, и я решила поставить вопрос ребром.

– Нет, – согласилась женщина, – выбора нет. Ты права во всем. Значит, решено. Но сначала нам нужно дать знать обо всем Агеру. Без него все это не имеет для меня никакого значения. Только помни о том, что у нас почти не осталось времени на подготовку – через несколько дней его могут отправить на войну.

– Если он сдаст экзамены, – напомнила я своей собеседнице.

– Конечно, сдаст, – грустно рассмеялась та. – Это у вас в храме к этому относятся серьезно, а в случае с мальчишками все намного проще.

– Объясните.

– Бальтазару нужны солдаты. Умеешь махать мечом – годен. Знаешь, как пустить стрелу – годен. Сможешь удержаться в седле…

– Да, да, я поняла, – мне пришлось прервать это необязательное перечисление. – Годен. Значит, у нас всего два варианта. Или сделать так, чтобы Агера признали неспособным нести службу, или рассказать обо всем в ближайшее время и надеяться на то, что он поверить нам и предпочтет собственную мать призрачному богатству, которое ему обещает Бальтазар.

– Первый вариант вряд ли сработает, – нахмурилась Ольга.

– Согласна. Ваш сын совершенно здоров, если он вдруг занеможет, его могут заподозрить в попытке дезертировать. Что тогда его ждет?

– Казнь, – мрачно ответила Ольга.

– Значит, мы должны действовать как можно быстрее.

– Об этом я и говорю. И еще… Мне кажется, что этим должна заняться ты.

– Почему я? Нет, то есть, я не против, но разве не логичнее было бы матери поговорить со своим сыном?

– Он не станет меня слушать, – грустно отозвалась охотница. – В мужчинах воспитывают пренебрежительное чувство к материнству. Тебе еще только предстоит узнать об этом. Боюсь, что Агер уже отравлен Бальтазаром и его учениями. Мой сын – полностью сформировавшийся воин, который считает привязанность к матери проявлением слабости, понимаешь?

– Нет, Агер не такой, – меня испугала мысль о том, что я совершенно не знаю своего нового друга. – Такого просто не может быть.

– Я очень надеюсь на то, что ты права.

В комнате повисло тяжелое молчание. Каждая из нас думала о своем. Я – о том, что Агер, как бы я к нему ни относилась, все же являлся для меня, прежде всего, средством для достижения поставленной цели, которой было выживание в этом мире и последующее возвращение домой. Ну, а Ольга, скорее всего, представляла себе первую встречу с сыном. Какой она была в ее мечтах? Понятия не имею. В тот момент меня больше беспокоила моя собственная судьба, и мне совершенно не нравилось, что она зависела от глупых предрассудков, вдолбленных в голову мальчишке, которому нравилось верить в свою зрелость. Несмотря на то, что я сама еще не считала себя взрослой, мне было совершенно ясно, что заставить подростка признать себя ребенком очень сложно. Для этого он должен был попасть в ситуацию, из которой не смог бы найти выхода самостоятельно. Эта мысль показалась мне удачной, и я, развив ее в своей голове, вдруг рассмеялась, чем сильно удивила Ольгу.