Потом я проснулась

– Ну, конечно, я же вам об этом и говорю! – обрадовалась я, чувствуя, как тучи, собравшиеся было над моей головой, рассеиваются.

– Меня зовут Ольга. И – да, я мать Агера. Вот только он этого не знает. И не должен узнать. Слышишь меня?

– Да, да, слышу. Но почему?

– А я уже начала думать, что ты не такая уж и дура, – усмехнулась женщина. – Зачем задавать вопросы, ответы на которые известны заранее?

– Я не то хотела сказать, – я постаралась исправиться. – Вы же знаете о том, что он ваш сын. Откуда?

– Я не хотела его отдавать, его отняли у меня силой, – с мрачным видом заявила охотница. – Ты думаешь, я всегда была такой? Хоть я не знала своих родителей, мне говорили, что мой род восходил к самому началу времен. Не знаю, так ли это… Впрочем, не важно. Я верила в Бальтазара и во все, что он говорил мне.

– Вы хотите сказать, что тоже… – я была поражена своей догадкой, но Ольга только кивнула в ответ:

– Да, я тоже служила Иштар. Когда мне оставалось сделать всего один шаг до верховной жрицы, в моей жизни появилась любовь, которой я не могла сопротивляться. Агер стал ее плодом. Сначала я думала, что исполню свое предназначение, но как только впервые взяла своего сына на руки, поняла, что не смогу отказаться от него.

Женщина замолчала, и я могла только догадываться о том, что творилось у нее на душе. Наконец, она снова заговорила, и в ее голосе звучала неподдельная грусть, которая странно контрастировала с тем образом бесстрашной воительницы, который успел сложиться в моей голове.

– Я попыталась скрыться, но меня поймали. Бальтазар приговорил меня к смерти, несмотря на мои мольбы о прощении.

– Но он все же пощадил вас?

– Бальтазар никого не щадит, – грустно усмехнулась Ольга. – Мой любимый отдал свою жизнь, спасая меня. Он был человеком с большим сердцем, его ждало великое будущее. И вот его нет, а я – есть. Живу здесь, вдали от всех, и единственный смысл моего существования – это возможность иногда наблюдать за тем, как мой сын охотится в этом лесу.

– Он должен скоро отправиться на войну, – напомнила я осторожно.

– Я буду ждать его.

– А если он не вернется?

– Тогда вместе с ним закончится и моя жизнь, – этими словами женщина словно подытожила свой грустный рассказ и поднялась. – Теперь ты знаешь все. Уфф… У меня словно гора с плеч свалилась. Давно хотела поговорить с кем-нибудь. Ну, и что ты теперь будешь делать? Не бойся, я раздумывала тебя убивать. В том, что ты здесь оказалась, нет твоей вины, а брать очередной грех на душу я не хочу. Наверное, это судьба.

– Думаю, это может остаться между нами, – я все еще не решалась подняться со своего табурета, и дело было не столько в ноге, сколько в кинжале, висевшем на поясе моей собеседницы, хотя она, похоже, уже забыла о нем. – Но у меня есть несколько вопросов.

– Задавай, чего уж там, – махнула рукой Ольга.

– Почему вы так уверены в том, что Агер не должен знать о вашем существовании? Разве это не подло – держать его в неведении?

– А разве не подло разрушать его мир только для того, чтобы вновь ощутить радость обладания своим ребенком? – возразила женщина.

– Но если этот мир не такой, каким должен быть? – я продолжала гнуть свою линию, и Ольга с удивлением взглянула на меня:

– Ты точно собираешься стать жрицей Иштар? Слишком уж богопротивные речи у тебя.

– Я пока не уверена в этом. И чем больше я думаю, тем больше склоняюсь к мысли о том, что это не то, что мне нужно.

– Что же тогда?

– Не знаю. Во всяком случае, пока. Но подождите, я еще не закончила. Война – Агер рассказывал мне о ней. Но я и правда ничего не помню… Может быть, это и к лучшему – мой мозг сейчас как чистый лист, так что я могу взглянуть на ситуацию иначе.

Я удивилась тому, как складно у меня получалось врать. У меня возникло ощущение, что нужные слова рождались в моей голове сами собой, хотя никогда прежде я не считала себя хорошим оратором. Так или иначе, но, похоже, я смогла произвести на Ольгу благоприятное впечатление, потому что она смерила меня уважительным взглядом и кивнула:

– Хорошо, я слушаю.

– Допустим, ваш сын идет на войну и погибает там, как герой. Вы убиваете себя – я это уже поняла. Но вот чего я не понимаю, так это ради чего все это делается. Песчаные демоны – кто они? Может быть, вы мне скажете?

– Они – зло, – уверенно заявила Ольга.

– Примерно то же самое говорит и ваш сын, можете им гордиться, – отозвалась я, уже не скрывая насмешки. – Но что такого они сделали, чтобы вы их таковыми считали? Судя по рассказу Агера, их никто и никогда не видел в ваших краях. Эти демоны, как вы их называете, живут себе вдали от вас, и даже не помышляют о нападении. Выходит, их вина состоит только в том, что они не желают жить по законам Бальтазара? Но ведь и вы им не подчиняетесь… Выходит, вас тоже можно считать демоном? Или я чего-то не понимаю?

Было видно, что мои слова смутили женщину – уставившись перед собой, она некоторое время думала о чем-то, но потом рассмеялась и отмахнулась:

– Скажешь тоже. Я – это я. А они – это они. Не путай. Мне просто пришлось уйти, чтобы не погибнуть.