Потом я проснулась

– Фирмик предложил на рассвете отдохнуть в Городе Мертвых, – отозвалась Ольга. – Конечно, это место священное – и нам находиться там не положено. Но мы уже нарушили такое количество правил, что глупо отказываться от этой возможности. Как ты считаешь?

– Если бы я еще знала, о чем идет речь, – я пожала плечами, поглядывая на Агера.

– Ана не помнит многого, – напомнил тот нехотя, и я подумала, что, наверное, не ошиблась, полагая, что мальчик затаил на меня обиду.

– Город Мертвых – древнее сооружение, куда нам запрещено ходить, – объяснила охотница. – Говорят, там раньше был дворец Бальтазара – до того как он перебрался в храм.

– А почему туда нельзя ходить?

– Никто точно этого не знает. Просто нельзя – и все.

– Ясно.

Конечно, ясно мне ничего не было, как и все в этом странном месте. Местные соблюдали огромное количество правил, даже не задумываясь о том, зачем и кому они были нужны. Но ничего, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Вот и я решила этого не делать. Перспектива оказаться в древнем городища показалась мне такой заманчивой, что я на время даже забыла о боли в ногах и вспомнила о ней, только снова взваливая сумку на плечи. Заметив, как Агер с насмешкой поглядывает в мою сторону, я стиснула зубы и пообещала себе, что ни за что не доставлю ему удовольствия просьбой о помощи. Возможно, это было глупо, но злость оказала на меня положительное влияние – я жестоко страдала, пытаясь не отстать от своих более опытных спутников, но все же смогла не только выдержать их темп, но даже, в конце концов, втянулась, и вторая половина пути далась мне легче первой. Никогда прежде я не преодолевала таких значительных расстояний пешком, и к тому моменту, когда вокруг начало светать, мои ноги покрылись мозолями, которые жутко болели. С ужасом представляя себе, какие муки мне предстоит испытать утром, я с грустью вспоминала свой дом – тот, в который мы с родителями переехали совсем недавно. Он больше не казался мне пустым и скучным, нет, в нем было очень мило и уютно. Почему я раньше не замечала этого? Наверное, это как раз и называется «что имеем, не храним, потерявши – плачем». Но неужели обязательно нужно было попадать в такую переделку, чтобы осознать эту простую истину? Интересно, что бы я сказала неделю назад по этому поводу, если бы не оказалась здесь? Наверное, только посмеялась бы. Или выдала бы что-нибудь жутко умное, вычитанное в книжках. Так, ведя внутренний диалог с самой собой, я не заметила, что идущий передо мной Фирмик остановился, и опомнилась, только упершись в его спину лбом.

– Куда-то торопишься? – усмехнулась Ольга, заметив это. – Можем и не останавливаться, ты только скажи.

– Что? – я подняла глаза и удивилась тому, что женщина выглядела как мутное пятно.

– Пришли, останавливаемся здесь, – голос охотницы доносился словно издалека, и я, как ни старалась, не могла отрегулировать звуковые настройки в своей голове. – Эй, ты чего?… Ну-ка!

Больше я ничего не видела. Вероятно, я упала в обморок от чрезмерного переутомления, потому что когда сознание вернулось ко мне, то я уже лежала на чем-то мягком, а надо мной находился расписанный неизвестным мастером потолок. Наверное, когда-то он потрясал воображение яркими красками и прекрасными образами, но теперь штукатурка облупилась, и сюжет представлял собой жалкое зрелище. Осторожно приподнявшись на локтях, я обнаружила, что мои спутники заботливо уложили меня на возвышение, похожее на алтарь – во всяком случае, именно так я его себе всегда представляла. Мои ноги были обернуты кусками материи, от которых исходил резких запах. Скорее всего, это Ольга нанесла на мои ступни мазь, догадалась я, нужно будет поблагодарить ее за все. С этими мыслями я села и спустила ноги на пол. Однако если они не беспокоили меня, пока я находилась в состоянии покоя, то, как только я попыталась наступить на них, все мое тело пронзила такая резкая боль, что я вскрикнула. В тот же момент в комнату вбежал Фирмик и, замахав на меня руками, насильно уложил обратно. Убедившись в том, что повязки на месте, он предостерегающе покачал перед моим лицом кривым указательным пальцем и показал на отверстие в стене, сквозь которое проникало яркое солнце. Это значило, что мне предстоит провести в таком положении весь день. Что ж, я была не против такого расклада, тем более что с трудом представляла себе, как смогу передвигаться без посторонней помощи. Мой организм был обезвожен, но это даже радовало меня – было бы неудобно искать уборную на четвереньках или просить своих спутников отнести меня туда. Несмотря на походные условия, во мне все еще были сильные предрассудки из моей прошлой жизни. Так что я пообещала слуге не предпринимать попыток передвигаться самостоятельно, и только после этого он вышел из помещения, напоследок еще раз пригрозив мне пальцем. Забота старика показалась мне одновременно трогательной и забавной, и я откинулась на спину, задумавшись о том, что, возможно, он испытывает ко мне гораздо более нежные чувства, чем я предполагала раньше.