Потом наступит тишина

Передвигаться по дороге было невозможно: подводы, грузовики, штабные «виллисы» съезжали с нее и теснились в лесу и долине. Искали укрытия под деревьями, в глубине леса, но все равно оставались превосходной целью для вражеской артиллерии или авиации. Тылы основной колонны двигались пока по дороге, никто не мог точно определить, где находятся позиции Оски, прикрывавшего колонну с запада и севера, но зато доподлинно было известно, что на восточном краю долины, на поле, которое поднималось вверх до самого Пульвица, находилась только тонкая нить позиций батальона Кольского. Извилистая, зигзагообразная линия, проскальзывавшая по рвам, укрывавшаяся за малейшими неровностями местности, напрягшаяся из последних сил. Раненые, ищущие санитарные повозки и перевязочные пункты, внутренне продолжали переживать еще перипетии боя. Они все еще оставались со своим батальоном. Над колонной не смолкал гул людских голосов, а когда наступала минутная тишина, словно невидимый дирижер рассекал палочкой воздух, доносились звуки пулеметных и автоматных очередей и редких разрывов гранат. Потом снова поднимался людской гомон, словно все одновременно начинали громко разговаривать, и вдруг опять наступала тишина.

В месте, где дорога сворачивала в долину, — а это место было удобным, защищенным с восточной стороны высоким валом, — остановились два дивизионных грузовика и машина генерала Векляра. Генерал стоя слушал доклад начальника штаба. Полковник говорил медленно, спокойным, даже чересчур спокойным, голосом, а командир дивизии не перебивал его, не задавал вопросов. Равнодушно смотрел вперед, в направлении невидимого отсюда Пульвица. Когда начальник штаба закончил, он не шелохнулся и никак не показал, что принял к сведению то, что ему было сказано.

Воцарилась тишина, которую, впрочем, тотчас же, не обращая внимания на раздумья генерала, нарушил майор Зоник.

— Атака на Пульвиц, — сказал он, обращаясь к начальнику штаба, — во второй раз захлебнулась. Что, впрочем, неудивительно, люди бьются из последних сил, я сам там был и видел…

Начальник штаба подождал минуту, полагая, что отзовется генерал, но, поскольку тот молчал, осторожно сказал:

— Ну, я не знаю. С запада натиск неприятеля сильный, а с севера, кажется, послабее. Наверняка послабее.

— Ну тогда, может, туда и попробовать… — горячился Зоник. — Дался нам этот проклятый Пульвиц!

На сей раз полковник испуганно поглядел на генерала.

— Не знаю, — сказал он. — Конечно, можно было бы попробовать навести удар на север. Как прикажет командир.

— Нет хуже этого скопища обозов! — продолжал злиться майор. — С ума можно сойти. Там не только наша дивизия, а какой-то сброд из тылов армии.

— А что с ним сделаешь?

Зоник не ответил. Снова начал излагать свои стратегические концепции.

— Я бы, — говорил он, — вывел из боя Свентовца. Атака на Пульвиц обречена. Надо пробиваться на север.

Генерал все время молчал.

— Из Пульвица немцы пока еще не контратаковали, — тихо промолвил полковник.

— Хватит! — сказал Векляр. — Свентовца ко мне.

Поручник Янош сбежал с дороги и тут же исчез за валом.

— Я приказал не подпускать обозы так близко к передовой. Вывести их из долины!

Начальник штаба промолчал. За ними дорога, петлявшая по склонам холмов, далее го, что осталось от батальонов Оски. Куда он может деть обозы? Спросил:

— Куда же девать обозы?

Векляр не ответил, будто забыл о своем приказе, а начальник штаба с ужасом думал о массе людей, лошадей и автомашин, которые нужно было разместить бог знает где.

Когда он еще раз решил обратиться к генералу, появился майор Свентовец в перепачканном мундире, порванном во время отражения танковой атаки. Доложил о прибытии по-уставному, даже чересчур по-уставному, глядя прямо в глаза генералу.

— Свентовец, — сказал генерал, — надо продолжать наступать на юго-восток, на Пульвиц. На этом направлении мы не выпустим инициативы из своих рук.

— Разрешите, товарищ генерал, — вмешался майор Зоник, — доложить вам состояние полка Свентовца. Он состоит фактически из одного обескровленного батальона. Они дважды безуспешно пытались пробиться через Пульвиц. На этом направлении у нас нет никаких шансов. Следует ли подвергать риску оставшиеся пока еще боеспособными силы дивизии? Я бы предложил…

— Меня не интересуют ваши предложения, — перебил Векляр. — Здесь не митинг. Я знаю, в каком направлении следует наступать. — Лицо генерала исказила гримаса. — Никакой паники! — взорвался он. — Дивизия пройдет через Пульвиц. Каждый боец… — Он оборвал себя на полуслове, поглядел на лица офицеров. — Выполняйте приказ!

Свентовец промолчал. Векляр сделал паузу, словно ожидал возражений, а потом быстро отдал распоряжение начальнику штаба:

— Из бойцов специальных подразделений и артиллерии… сформировать ударные группы… придать им 76-миллиметровые пушки, те, к которым еще остались снаряды. — Он стукнул кулаком по карте: — Использовать фактор внезапности… не ожидая, пока наступят сумерки! Вы за это в ответе.

— А штаб дивизии?

— Штаб дивизии, — заявил Векляр, — мне сейчас не нужен. Всех офицеров в строй.