Потомок Одина

Хирка вздрогнула. Голос доносился сверху. Кто-то стоял и склонялся к ней. Она запрокинула голову, но видела по-прежнему только темноту.

– Это была ты. На крыше в Равнхове. Ты – девчонка, благодаря которой Эйрик остался жив! Предатель!

Эйрик жив!

Говорящий наклонился прямо к её лицу.

– А ты знала, что Эйрик из Равнхова обратился спиной ко Всевидящему? Что он поклоняется нечестивым богам? Древним богам слепых? Ты знала, что он отказывает имлингам в защите от слепых?

– Все поступают, как хотят! Он никакой не предатель!

Удар сзади. Сильный. Боль растеклась по телу. Хирка закричала. Спина стала тёплой и влажной от крови.

– Ты бесхвостая и слепая к земле! Ты сожгла собственный дом и хотела убежать от Всевидящего. Ты союзница Равнхова, и имлинги, которые жили рядом с тобой, свидетельствуют о твоём неподобающем поведении. Ты много лет торговала незаконными веществами. Это ты убила отца?

Невыносимая ситуация. Объясняться нет смысла. Она должна попросить позвать Илюме. Это её единственное спасение.

– Приведите Илюме-матерь. Пожалуйста. Я совершенно обычная девочка. Во мне нет ничего важного. Приведите Илюме-матерь! Она всё объяснит.

Все ненадолго замолчали, а потом с левой стороны раздался знакомый голос:

– Я уже здесь.

Хирка закричала. Она даже не ожидала, что её отчаяние может превратиться в такую ярость. Имлинги опасны. Имлинги всегда будут опасными, шептал отец из Шлокны, и она заорала ещё громче. Кто-то дёрнул её, она лягнула в ответ ногой и стала биться, как рыба на пристани, пыталась высвободить руки, которые никак не развязывались. Девушка укусила кого-то, кого – она не знала. Ей было всё равно. Она будет кричать, пока они не поймут. Пока все не поймут.

Капля

Ример бежал по Эйсвальдру. Он не привлекал к себе никакого внимания, такой уж выдался день. Слуги расступались по сторонам коридора и кланялись, когда он проносился мимо них. Он должен найти Илюме до того, как Совет соберётся вновь. Обязан посмотреть ей в глаза. Найти подтверждение тому, что всё так, как должно быть, что она не лишилась рассудка. Даже Илюме не может приговорить к смерти ребёнка во имя Всевидящего.

Он бежал через сады западной стороны города. В полированном камне отражались различные цветы, свезённые сюда со всего мира. Вечнозелёные хвойные росли безупречными группами. Если в этих садах неожиданно появится какой-нибудь случайный сорняк, он будет немедленно вырван из земли с корнем. В Эйсвальдре нет места случайностям.

Сегодня это стало пугающе очевидно. Ример услышал то, чего слышать был не должен, и чем больше он думал об этом, тем сильнее билось его сердце. Двенадцать имлингов приговорили Хирку к смерти во имя Всевидящего. Где был Он? Почему Он не остановил их безумие? Это просто смешно, их решение лишний раз свидетельствует о том, что Совет в отчаянии. А ведь они должны знать!

От таких мыслей кровь Римера вскипела. Они знали и всё равно приняли решение. Чтобы встряхнуть Равнхов. Чтобы угодить орущим на улицах. Чтобы поддержать иллюзию того, что у них всё под контролем. И они поступили так, не спросив Всевидящего, которому призваны служить.

А ещё таинственные слова Лейвлунга.

Следует ли отменить все Ритуалы при таких обстоятельствах? Слиятели могут нам потребоваться, как никогда раньше.

Бессмысленные предложения. Сильные слиятели встречаются редко, и их всегда выявляют во время Ритуала и направляют на обучение в Эйсвальдр вместе с не слишком сильными слиятелями, которые покупают себе места в школах.

А вот Урд, пока Ример висел под столешницей, боролся за жизнь Хирки. Подобный приступ любви к ближнему был по крайней мере подозрительным. Ванфаринн никогда не боролся ни за кого, кроме себя. Ример слишком много знал об Урде, чтобы верить во что-нибудь иное. Если Хирка останется в живых, он получит какую-то выгоду. Какую? Его мания величия уже подогрела конфликт с Равнховом. Зачем теперь смягчать его? Ример намеревался выяснить это.

Урд обладал тем, что отсутствовало у большинства остальных членов внутреннего круга. Прямотой. Он называл вещи своими именами, не упаковывая их в слова, которые меняли их смысл до неузнаваемости и лишали содержания. И он был хорошим тактиком. Он стал тем, кем стал, потому что был лучшим тактиком из всех них. И он открыто обвинил Илюме в том, что её дети были предателями.

Я? Мать? Брат отца Данкан?

Сады располагались на разных уровнях, и Ример подошёл к краю обрыва. Лестницы находились неподалёку, но времени у него не было. Он слился с Потоком и прыгнул. Ноги коснулись земли мягко и безболезненно. У него стало получаться лучше. Намного лучше. Отсюда были видны отверстия в горной породе, которые вели к тюремным шахтам.

Хирка.