Потомок Святогора

Он долго сидел в темноте, и вдруг в голову стукнула мысль: «А ведь Святослав сейчас укладывается отдыхать. Переночует, а утром вглубь леса уйдёт. Значит, надо его перехитрить, надо действовать, пока он не опомнился!..»

Олег толкнул татарского тысячника. Тот вскочил, бормоча что-то спросонья, потом глянул тупым взглядом и яростно рыкнул:

— Чо, коназ, камара кусаль, чо спат не даёшь?!

— Молчи ты!.. Слушай...

— Чо слюшай?

— Святослава надо сегодня ночью брать, вот чо!

Мустафа стал успокаиваться. Коварные планы всегда были ему по душе.

— А дорога знаешь?

— Знаю, — шикнул Олег. — Гад полонянник ничего не сказал, но у меня есть человек, который знает все тутошние дороги. Ефим! — крикнул князь.

Стремянный отозвался хриплым спросонья голосом:

— Что надо, княже?

— Самсона ко мне!

— Щас...

Вскоре перед Олегом стоял, зевая, охотник.

— Где Святослав прячется, знаешь? — сразу в лоб спросил его князь.

Самсон пожал плечами:

— Ну, найти можно...

— Поднимай, Мустафа, людей!

Заиграл рожок. Татары вскакивали как очумелые. К князю подбежал испуганный Рвач:

— Что? Святослав напал?

— Не Святослав, а мы сейчас на него нападём! Седлай коня, а то опоздаешь! — уверенно скомандовал Олег.

Вскоре татары выступили в поход. Однако, к рассвету достигнув Ивницы, никого там не обнаружили. Только отчётливо были видны следы недавней стоянки.

— Ушёл-таки подлец! — в гневе размахался кулаками князь Воргольский. — Но далеко уйти не мог! — И Мустафе: — Он где-то здесь... Искать надо, искать! — чуть не плача, шипел князь Воргольский.

Но, прошатавшись весь день по лесу, татары никого не нашли, и в конце концов, измотавшись сам и измотав весь отряд, Мустафа приказал трубить отбой и готовиться к привалу. Он был очень недоволен, раздражён и, тыча ногайкой Олегу в грудь, орал:

— Плохой воин, коназ! Лазучик нужна! Следит за Сватослав нужна!

— Тут и лазутчик не поможет! — озираясь по сторонам, огрызнулся Олег. — Пока Святослав жив, нам его дружину не уничтожить. Год будем гоняться, растеряем всех людей, а его не поймаем.

— И чо предлагайт, коназ?

— Убить Святослава, и тогда его дружина рассыплется, как глиняная сакля.

— Убит? Ну убей!

— Гм... это дело надо хорошенько обдумать...

Подошёл Рвач, но в разговор не вмешивался, ждал разрешения.

— Что скажешь, боярин? — обратился наконец к предателю Олег. — Слыхал, об чём толковали?

— Конечно, слыхал.

— И что присоветуешь?

— Да есть у меня на этот счёт мыслишка, и человечек есть, чтоб её исполнить.

— И кто же?

— Самсон. Он стрелок отменный.

— А согласится?

— А куда денется? Самсон из-за пьянки у меня в долгах по уши.

— Но как Святослава найти?

— Он уходит от большого татарского отряда, — пояснил Рвач. — А Самсон тайно проникнет в его дружину...

— И сдастся?

— Сдаваться ему нет резону, — усмехнулся Рвач. — Ты пошли с ним Ефима, а я пошлю своего верного холопа. Они и заставят его стрелять в Святослава, ежели заартачится. А коли он, как ты говоришь, сдастся, то мы сообщим липчанам, что Самсон их князя во время штурма Липеца булавой огрел. Да к тому ж мы его малость подпоим, так что никуда не денется. А стрелок он, ещё раз скажу, знатный: тетерева на лету в голову бьёт.

— Хорошо. Завтра всё обговорим окончательно, а сейчас пора спать, — зевнул князь Олег и, пошатываясь от усталости, побрёл к поставленному для него шатру. Под успокаивающие голоса ночных птиц в наступившей прохладе татары и русские предатели почти мгновенно уснули. Задремали даже дозорные. День был тяжёлым.

Глава девятнадцатая

Князь Святослав уже точно знал место расположения татарского карательного отряда. Ночью дождя не было — дороги и лесные тропинки просохли, и идти коням было легко. За проводника — вездесущий и не знающий усталости Василий Шумахов, знавший буквально каждый куст, каждое дерево воронежского леса, и, несмотря на безглазую, тёмную ночь, дружина Святослава уверенно двигалась к цели.

— Подходим, — шепнул ему Василий. — Теперь совсем близко.

Князь Александр ехал, отставая от брата на полкорпуса коня. Святослав Иванович обернулся:

— Пускай все подтягиваются, и пускай каждый передаст соседу, чтоб действовали сообща, друг от дружки не отставая. Татар рубить до тех пор, пока не почувствуем, что они могут нас пересилить. Сигнал к отступлению, как и в прошлый раз, — рожок. Услыхали — и врассыпную. Сбор на правой стороне Воронежа, в дубовом лесу на речке Яриловке.

Немного постояли молча. Затем Святослав спросил:

— Все подтянулись? Ну, с Богом! — перекрестился.

Как и намедни, действовали стремительно. Мгновенно был уничтожен весь дозор, и липчане начали рубить спящих татар. В их стане поднялась ужасная давка и неразбериха. Сражаясь пешими, татары несли огромные потери. Лишь немногие успели сесть на коней; некоторые, не вступая в схватку, кинулись в лес, однако большинство отчаянно сопротивлялись. Отдельные группы даже успели построиться в боевой порядок, но непривычен был пеший строй для татар, и потому они десятками гибли под ударами русских мечей. Лишь некоторым удавалось наносить ответные смертельные удары русичам.