Потомок Святогора

«Нельзя пока. Он — враг Ногая. Хоть и урусут, но враг моего врага — мой временный союзник. Ведь даже Бату-хан призывал на помощь в борьбе с Гуюк-ханом[62] ихнего князя Искандера Невского... Но горд этот Святослав, слишком горд. В другое время лишился бы он своего тулупа. И лишится. Дай только срок...»

Во дворце установилась зловещая тишина. Вельможи, зная «мечтательный» нрав хана, переминались с ноги на ногу. Что-то шепнул ему на ухо толмач, и Телебуга очнулся.

— Помочь? Ах, да! Помочь надо. Но чем?

После некоторой паузы Телебуга властно изрёк:

— Повелеваю считать действия Ахмата незаконными! Разрешаю изгнать его из пределов Липецкого, Воргольского и Рыльского княжеств. После изгнания незаконного баскака к вам, князья, будет приставлен новый, справедливый и мне угодный. А пока действуйте. На то будет вам мой ярлык и ханская воля.

Князья переглянулись.

— Что ещё? — насупился Телебуга.

— Но как действовать? — проговорил Олег. — У нас мало конницы!

— Ко-ны-цы? — протянул по-русски Телебуга. Потом заявил через толмача по-татарски: — С Ахматом справитесь своими силами. — И сделал знак, что приём окончен.

— А я рад, что Телебуга не дал нам войск, — улыбнулся Святослав, когда князья тронули коней от царского дворца.

— Чему радоваться-то? Аль думаешь, и впрямь своих сил хватит? — зло буркнул Олег.

— Аль нет? — ухмыльнулся Святослав, подстегнул коня и, отрываясь галопом, крикнул: — По крайней мере, меньше грабежа и растрат у нас будет от этих басурман!

Святослав быстро уносился вдаль. За ним скакали его дружинники, богатыри липецкие.

Ещё не началась весенняя распутица 1282 года от Рождества Христова, а князья были уже дома. Условились готовиться к войне, пока грязь разморила землю. Больше ковать оружия, обучать людей, чтобы с первыми сухими днями после сева нанести удар по слободе Ахмата на Дону.

Князь Святослав решил объехать все кузни и сперва заглянул к Шумаху.

— Ну что, мастер? — соскочил с коня и вошёл в кузню. — Оставляй эту безделицу — ковку замков, гвоздей, шашек. Мечи нужны русские! Много! Татар встречать будем!

Шумаха не особенно удивили княжеские слова, и он спокойно ответил:

— Нам не привыкать врагов встречать! А насчёт оружия, княже, так кое-что в запасе уже имеется. — Дед прошёл в глубь кузни, открыл большой сундук, окованный по углам железом, и поманил Святослава рукой. — Вот, гляди. Если мало, ещё наделаем, штука нехитрая.

Князь от изумления широко раскрыл глаза. В сундуке лежали десятка три мечей.

— А вон заготовки, — ткнул пальцем в угол кузни Шумах.

— Молодец, дедуля! — заулыбался князь. — Так говоришь, встретим татарина?

— Непременно встретим!

Святослав, довольный, птицей взлетел в седло. Конь поскользнулся, но устоял.

— Подковать бы надо, — предложил Шумах.

— В другой раз, — махнул рукой князь. — Оружие нам нужно, оружие, а подковы подождут.

Святослав Иванович вытянул коня плёткой, направляясь к кузне Дымаря.

Действительно, распутица уже давала о себе знать. Снег, пригреваясь на солнышке, покрывался чёрными пятнами, а кое-где показывалась талая земля. День был безоблачным, и солнце тёплыми лучами ласково лизало снежную поверхность, высасывая влагу и пуская её ручьями по полям и оврагам.

Завидя княжескую дружину, какой-то смерд поторопился съехать с дороги на обочину, загнав свою лошадёнку в снежницу по. самое брюхо. Смерд рвал поводья, стегал и ругал скотину почём зря. Испуганная лошадь пыталась вырваться из сугроба, но ещё сильнее сползала с обочины в глубокий мокрый снег. Святослав приказал дружине помочь смерду. Когда богатыри бросились к обессилевшей коняге, до смерти напуганный хозяин её кинулся бежать.

— Эй, чудак! Стой! — завопил Долмат. — В снежнице утопнешь!

Смерд, ещё больше испугавшись, прибавил прыти и, увязая в снегу, стал медленно удаляться от места происшествия. Пока он бежал, дружинники успели распрячь лошадь, вытащить на дорогу и её, и сани, снова запрячь и двинуться дальше в путь.

— Тебя, чудак, вытаскивать не будем! — озорно крикнул перепуганному смерду Долмат.

Мужик, часто крестясь, проводил отряд взглядом и повернул обратно. А дружина вскоре была уже у Дымаря.

Афанасий, довольный посещением его кузнечной обители Святославом, весь сиял от счастья. Он, как и Шумах, тоже похвастал своей работой и пообещал сделать оружия столько, сколько потребует князь.

Глава восьмая

Подоспели весенние праздники. Прошло Сретенье и Сорока великомучеников, наступило Благовещение — великий праздник во время Великого поста. В этот день церковь разрешала ослабить постное воздержание и кушать рыбу. Люди не работали, а усердно молились.

Несчастная Милица, к весне совсем оголодавшая со своим семейством, стояла на коленях пред иконой Пресвятой Богородицы, читала молитву, крестилась и била земные поклоны.

— Мати Божия, Гавриил Архангел, благовестите нас урожаем, благовестите овсом да рожью...