Потомство для зверя (ЛП)

Каждая статья в новостях, которую я читала о жестоком убийстве Арии, всплывает в голове, приобретая совершенно новый смысл. Я не могу заставить себя спросить, как он относится к ее смерти, потому что он не виноват. Ария изменила, причем с человеком, ответственным за лишение Лу глаза, но никто не заслуживает такой участи.

На телефон Лу приходит сообщение. Голосовой помощник в телефоне зачитывает слова:

— От: Неизвестный номер. Перевод завершен.

— Как ты хочешь получить деньги? — спрашивает он. — На счет в швейцарском банке или куда-нибудь еще?

— Никуда.

Он напрягся, сжимая губы.

— Что ты сказала?

— Это твои деньги. Я все еще должна тебе триста восемьдесят семь тысяч, но если продам дом...

— Нет.

Лу выдергивает руку и идет обратно к особняку, оставляя меня смотреть ему в спину.

Глава 23

Я должна бежать за ним хотя бы для того, чтобы убедиться, что он нормально дошел, но не могу сдвинуться с места.

Он продолжает идти по тропинке, его широкие плечи подняты до ушей. Раньше он говорил, что мне придется остаться здесь, пока я не расплачусь с долгами. Может быть, это было до того, как он понял, что у меня теперь есть возможность вернуть его деньги.

Я должна оставить его в покое, дать ему немного пространства, но не хочу, чтобы он чувствовал себя отвергнутым. Не после того, как он открылся мне и поделился историей с Арией. Не успеваю я подумать, как бегу за ним трусцой, с бешено колотящимся сердцем.

— Лу, — я хватаю его за руку. — Не уходи. Позволь мне хотя бы объяснить.

Он останавливается, его черты лица превратились в жесткую маску.

— Я очень благодарна, что ты спас меня, но я не могу оставить себе эти деньги. Они твои, — его губы разошлись, но я говорю дальше. — Только не говори, что это за оказанные услуги. Если у меня будет ребенок, никакие деньги не заставят меня отдать его.

Его ноздри раздуваются.

— Значит, сделка отменяется?

— Что ты там говорил насчет спринцовки?

— Что? — шипит он.

— Я уверена, ты помнишь, — я крепче сжимаю его руку. — Будто не хочется говорить своим сыновьям, что они были зачаты с помощью кухонного прибора.

— И что ты хочешь этим сказать? — рычит он.

Мои глаза сужаются. Лу прекрасно понимает, к чему я клоню. Он просто упрямится.

— Хочешь, чтобы они знали, как ты зачал их в рамках договоренности с женщиной, которую едва знал?

Его ноздри раздуваются, но он не отвечает.

— Ты знаешь, что я права.

Он отдергивает руку, черты его лица искажаются от злости.

— Ты переходишь черту.

— Я благодарна тебе. Ты и так много для меня сделал. Я не могу взять еще и деньги.

Несмотря на то, что глаза закрыты повязкой и несколькими слоями бинтов, я все равно ерзаю под его взглядом. Наверное, он думает, что я похожа на его бывшую — женщину, из-за которой он потерял глаз, но которая все равно ушла от него к другому.

Мое сердце болит при мысли о том, что я причиняю ему боль, но принятие этих денег вызывает у меня тошноту. Его грудь вздымается и опускается от учащенного дыхания, как будто он пытается сдержать гнев.

— Ты согласился освободить меня, если я верну тебе деньги, — говорю я. — Дом записан на меня. Я могу продать его или переписать на тебя.

— У меня дела, — пробормотал он. — Не покидай территорию.

— Лу...

— Не дави на меня, — рычит он.

Он уходит, и мне остается только надеяться, что он придет в себя, когда остынет. Я иду по лужайке рядом с ним как можно тише, убеждаюсь, что он вернется в особняк, не споткнувшись.

В конце концов, он доходит до двери и останавливается. Его лицо по-прежнему представляет собой жесткую маску, но, по крайней мере, тело чуть расслабилось.

— Ты не обязана оставлять деньги себе, — говорит он жестко. — Но я не смогу тебе помочь, если ты уйдешь.

— Я не уйду, — бормочу я.

Он кивает и заходит внутрь. Я держу дверь открытой и смотрю, как он уходит, с камнем на душе. Я должна была сказать что-то другое, потому что теперь он думает, будто я осталась только для защиты.

Это правда лишь отчасти.

Вчерашний день был наполнен сильными переживаниями, и я была с Лу. Мы работали как одна команда, чтобы спастись от того психопата, а затем разделили страстную ночь. Я уже привязалась к Лу на таком уровне, который даже не могу себе представить. И если захочу, то не смогу уйти.

Лу исчезает в своем кабинете и закрывает дверь. Я брожу по пустым комнатам, не совсем понимая, зачем Лу живет в таком огромном особняке, если у него нет семьи.

Он все еще зол на меня и, вероятно, переживает из-за того, что воспринимает мои слова как отказ. Учитывая его историю, я все понимаю, но от этого не становится легче. Вздохнув, я вхожу в бальный зал с деревянным полом и панорамными окнами, выходящими в сад.

Солнечный свет падает на хрустальные люстры, ослепительно переливаясь всеми цветами. Мои губы кривятся в улыбке. Это похоже на сказку Диснея. Я кружусь в центре комнаты, представляя себя героиней в бальном платье.