Потому что это колдовство

Вызвали скорую. Врачи приехали, осмотрели и послали в женскую консультацию, где поставили однозначный диагноз: беременность, шесть-семь недель.

Дела. Столько усилий впустую и вдруг бац… вторая смена, точнее первая беременность.

Поставили  Леночку на учёт, послали анализы сдавать. Настоящий праздник.

Девушка ликует, места себе не находит. Огорчает лишь одна, но очень колючая, беспокойная мысль, – чей плод? Вдруг Серёжкин? И что тогда? Ладно, даже если так. Как есть, так и есть. Главное мой, и точка.

Ещё интереснее стало месяца через два, когда симптомы беременности объявились у Светланы.

Серёга стоял на ушах от счастья, бегал как ненормальный и сообщал всем подряд, что юзанул, сделал. Напился по такому отрадному поводу вдрызг. И праздновал, праздновал. Еле Света его успокоила.

Рожали девчонки с небольшим интервалом. Обе осенью. У Леночки родился парень, у Светланы девочка. Ухаживали за детишками артельно, привлекая бабушек и дедушек.

Всё было хорошо, пока детям не исполнилось шесть лет.

Скандал разразился внезапно: Светка с Сергеем оба шатены, а у мальчонки волосы начали стремительно рыжеть. В кого бы это?

Бабушки с дедушками долго перебирали в памяти всю родню, ни одного рыжего не смогли припомнить. Но одного каждый из них хорошо знал – Андрюху Куракина.

И понеслось: слёзы, наговоры, разговоры.

Хорошо, что в ту пору никто про генетический анализ не слыхивал, а действующие лица так и не признались: рыльце-то у всех в пушку.

Представляете, с какими мыслями люди живут? Или свыклись?

Думаю совсем им не сладко. Хотя… если подумать хорошенько: ведь каждый из них получил в принципе то, что хотел. Детишки теперь у каждого, а что перекрёстным опылением созданы, так то и в природе бывает, как говорится, воля божья.

Спросите, откуда про это всё знаю? Так я же им всем друг. Бывают моменты, когда каждому исповедаться необходимо. Обстоятельства сошлись таким образом, что для всех четверых я духовником случайным оказался.

Было это много лет назад, наши пути разошлись. Теперь и мне пришло время сознаться, что хранил столько лет эту страшную тайну.

Настоящие мужики

Витька приехал домой, где не был около года. С автобуса сразу направился в родительскую квартиру.

По дороге повстречал школьного друга. Сколько с ним связно: проказничали вместе, девчонок задирали, с мальчишками дрались. Правда, это было совсем в другой жизни. Теперь всё иначе. Шесть лет прошло после школы. Выросли, возмужали, в армии отслужили.

– Здравствуй, Лёха! Как давно я тебя не видел. Как жена, Катенька как, а дочка, – приветствовал Виктор друга, который женился по залёту сразу после школы.

– У меня теперь, Витюха, сын. А жену, вторую, Алёна зовут. Только мы не расписаны. Нафиг нужно. Никогда не поймёшь, чего этим бабам нужно. Дуры, они и есть дуры. Начнёт права качать, а ручки-то, вот они… обломается жизни меня учить . Я с ними не церемонюсь. Не нравится – вали нахрен, откуда пришла. Пускай чувствует, с чьей руки жрёт.

– А Катя, как же Катя? У вас же такая любовь была. Все мальчишки тебе завидовали, какую девчонку подцепил. И дочурка. Помню, как ты её на руках носил.

– У меня теперь другая жизнь, братуха, совсем другая.

– Чего случилось-то?

– Не бери в голову. Нормально всё у меня.

– Навещаешь, хоть? Родная кровь… Представляю, какое счастье с дочкой общаться, видеть, как растёт. Первое слово, первые шаги. Завидую. Я до сих пор ни разу не влюбился. Армия, учёба, теперь работа. Ладно, какие мои годы. Успею.

– Да ну её! Я про бабу, про Катюху. Дофига хочет. В мужские дела лезла, с друзьями запрещала встречаться. Рожать я её не заставлял.? Не заставлял. Факт. Сама захотела, пусть теперь расхлёбывает. Предлагал же ей аборт сделать.

– Какой аборт, дружище, ты о чём? Катюшке тогда семнадцати не было.

– Меня их бабские дела не касаются. Их дохрена, а я один. Если каждая дура, какую я по пьяни трахну, рожать возьмётся… короче, не мужское это дело, сопли жевать. Катюха, пока не выступала, жил с ней, а как зубы выставила, попрощался. Желающих со мной переспать, во сколько, – Лёшка красноречиво провёл ладонью по горлу, – отбоя нет. Я щедрый, никому не отказываю, всех трахаю.

– А как же любовь? Я ведь на свадьбе у вас был. Помню, как клятвы давали: вместе навеки.

– Бред. Это так, для форсу. Нынешняя, Алёна, тоже дурой оказалась. Предупреждал ведь:  дети мне не нужны. Но эта хоть молчит, зубы не скалит. И правильно делает. У меня рука тяжёлая. Зубов не хватит бодаться со мной.

– Ты что, бьёшь её?

– Учу, брат, учу. Это б***ское племя нельзя распускать. На голову сядут.

– Ну и как у вас с ней? Любишь хоть?

– Я их всех люблю. Кто ноги раздвинул, ту и люблю. Готовит Алёна хорошо. Не транжира. Друзей моих в гости принимает. Пьёт в меру.

– Значит, если рот раскроет и претензию выскажет, ты её тут же… того… с ребёнком на улицу?

– Пусть спасибо скажет, шалава, что кормлю. Квартира, опять же, моя? Моя. Факт. Девки ко мне в постель сами прыгают, отбоя нет. Эта молчит. А здоровья у меня, сам знаешь, как у батьки. Кстати, папашка тоже очередной раз женился.

– Это в который же раз?