Потому что я – отец

Увяз ты быстро. И обычную твою лёгкость в общении я замечал всё меньше. Ты оказался не готов к мастерским манипуляциям. Твои шутки и самоуверенность против её игры – бутафория, а не оружие дуэлянта. И вот ты уже запинаешься во время очередного выяснения отношений.

Ваша страсть улеглась. И наконец ты познал страшные мгновения, когда обдаёт холодом этой особенной женщины. Её пронзительный взгляд вглубь тебя длится бесконечно, через пару секунд она отводит глаза в сторону и молчит. Вокруг неё электричество. Ты немеешь, мысли скованны. Слова бесполезны, молчание опустошает. Я испытал это ещё до того, как ты влюбился. Эта неприступность мучила меня с самого начала, и каждый раз я находил силы ждать оттепель, чтобы приблизиться к ней. Потому что мои нервы – канаты, ты помнишь не хуже меня.

Обжигающая влюблённость окончательно отступила, и вы перестали видеть жизнь исключительно в ярких красках. Они поблекли, и, продолжая держаться за руки, вы снова оказались в мире обычных людей. Это всё ещё любовь, только без розовых очков. Вы столкнулись с недомолвками, раздражающими мелочами и громкими ссорами. Жара прошла, наступили морозы. До тебя дошло, что лёгкий флирт может обернуться тяжким страданием. Но поздно! Вас связала цепь, и оторваться можно было, только оставив куски собственного мяса на железе.

Зачем я таскался с вами? Иногда даже тошнило, но я умело скрывал свои переживания, не тебе же рассказывать, как мне тяжело. Ты умел не только поддержать. Ранить словом ты тоже мастер. Но что мне оставалось? Любовь жизни я почти упустил, угробить ещё и дружбу – это слишком.

Когда ваши отношения оказались под угрозой, я разглядел намёк на надежду. Что не убивает, делает нас сильнее. Надо ещё потерпеть. Мелькающие годы ничего не меняли, я продолжал любить так же остервенело. День, прожитый без неё, казался напрасным. И я ждал час, который всё изменит.

Не забывай, мы с ней стали гораздо ближе. Она считала меня другом и делилась наболевшим после каждой вашей ссоры. Когда она призывно смотрела на меня в ожидании поддержки, эти секунды стоили всех страданий.

Беременность дала вам шанс и одновременно лишила меня всего. Но случилось то, что случилось.

* * *

Он спросил, трудно ли воспитывать пасынка. Уклонился неопределённым ответом. Откровенничать совсем не хотелось. Стыдно.

Пока не стал отцом, допускал, что могу не полюбить. Предвидел неловкость рядом с новорождённым и непонимание, как себя вести.

Но эти проблемы обошли стороной. Когда инстинктивно увидел в нём живого человека ещё до появления на свет, все сомнения отступили.

Сложности пришли с предсказуемого направления… И почему я недооценил страх многих приёмных родителей? Мы совсем не похожи внешне с ребёнком. Это, конечно, не удивило и поначалу совсем не коробило – условие входило в стоимость билета. Но однажды откуда-то взялся назойливый вопрос: за что мне такая несправедливость? Это ужасно – завидовать погибшему другу, разглядывая лицо мальчика, которого называешь и считаешь собственным сыном. Иногда меня разъедала изнутри ревность обезумевшего, когда я узнавал в пацане твои черты, дружище! Губы, нос с горбинкой, глаза, ямочка на подбородке – всё твоё.

Очевидно, что мужчинам это важно, но только с годами понял почему. Глупый рассматривает это как подтверждение супружеской верности. Нет, всё гораздо глубже. Это та самая связь, как обручальные кольца и штамп в паспорте, только на порядок прочнее. Кольцо можно снять, брак аннулировать, а лицо останется с тобой до конца жизни, как татуировка, чтобы напоминать о нерушимой связи с отцом. Мы всегда старались оставить свой след – завоевать чужие земли, водрузить знамя на покорённой вершине, дать своё имя открытому химическому элементу или городу, хотя бы изменить фамилию избранной женщины. Эта алчность передаётся по цепочке столетиями, и псевдоцивилизованная современность лишь камуфлирует её, но не в состоянии одолеть. Внешнее сходство – след в жизни нового человека, клеймо на всё лицо. И каждый отец, даже самый скромный, жаждет, чтобы это клеймо бросалось в глаза другим.

Я думал, что свободен от одержимости клеймом, и всё равно пришлось испить положенную чашу тоски.

Мужчины не просто одаривают своих детей схожими чертами лица, а дают гораздо больше. В пять лет у сына проявилась аномальная любовь к помидорам, мы вместе с супругой ошарашенно смотрели на мелкого и вспоминали его отца, который мог их есть десятками в любое время. У меня выступил пот, когда первый раз увидел, как перед пробитием пенальти или опасного штрафного юный нападающий большим и указательным пальцем трёт переносицу, потому что без этого жеста мой друг не мог играть в футбол. Полное безразличие к точным наукам в школе уже не удивило. Когда он, довольный, поделился со мной, что стал капитаном команды КВН, я ненамеренно посмотрел на него так, что он испугался.