Потопленные камни

Райт (вставая). Очень рад вас видеть! Его

превосходительство весьма доволен

авторитетом, который вы завоевали у населения. Это

очень хорошо, это очень похвально!

Садах (приглашая обоих сесть). Прошу

вас, господа. Увы, я должен сообщить вам

весьма неприятную вещь...

Д ж е м а л (встревоженно). Слушаю, ваше

превосходительство!

Садах. Знаю, что это огорчит вас... Мы

вынуждены приостановить строительство Зиа-

ретской дороги.

Джемал, Почему?

Садах. Мистер Райт говорит, что

прокладка дороги связана с разрушением известного

Зиаретского исторического памятника. Это

может вызвать недовольство местного грузинского

населения.

Джемал. Конечно!

Садах. Но наша задача — служить

народу, заботиться о нем! Мы желаем народу

только добра. Если мы вместо благодарности

народа заслужим его осуждение, зачем нам

эта дорога?

Джемал. Но, мистер Райт, когда вы

представляли проект, о разрушении памятника не

было речи?

Райт. Мы не предполагали, что может

возникнуть такой вопрос. Однако после тщатель-

ного геологического изучения почвы оказалось,

что грунт по обе стороны памятника непрочен

и угрожает оползнями. Для прокладки дороги

остается только одно направление: через

развалины.

Д ж е м а л (волнуясь). Попытаемся

продолжить исследование... Может быть, найдется

какой-нибудь другой выход?

Райт. Время не терпит! Как вам известно,

дорога имеет большое стратегическое значение.

Вы знаете, куда она ведет?

Джем ал. Конечно, знаю! К

турецко-советской границе.

Райт (надменно). Вот и не знаете! На

американских картах давно уже не существует

таких вещей, как советско-турецкая или

советско-иранская граница. Тем, кто ждет помощи

от нас, американцев, пора бы уже знать:

всюду, где коммунистическая держава

соприкасается с их странами, проходит граница

Соединенных Штатов Америки. Понятно?

Д ж е м а л. Понятно, мистер Райт!

Садах (с притворным огорчением). Итак,

придется возвратиться к старому варианту и

избрать другое направление. Как это ни

прискорбно, но Зиарети останется без шоссейной

дороги.

Джемал. Но, ваше превосходительство,

население понесло немалые расходы... Народ

принял такое горячее участие в строительстве.

То, что вы предлагаете, вызовет еще большее

недовольство.

Садах. Как же нам поступить? Зиарет-

ский исторический памятник или дорога?

(Колеблется.) Я... Я не знаю, как быть. Вы —

местный уроженец и лучше меня

разберетесь. Заранее 'присоединяюсь к -вашему

решению.

Р а й т. Я нашел выход, прекрасный выход!

Этих развалин все равно скоро не будет. Не

сегодня — та,к завтра, через год или через два,

ветры, дожди, непогода сравняют их с землей.

Не лучше ли будет, чтобы спасти памятник от

уничтожения, собрать все ценное — надписи,

орнаменты, барельефы — и сдать их в

турецкий национальный музей?

Садах. Прекрасная мысль! Это позволит

нам проложить дорогу и сохранить

замечательный памятник. Что вы скажете? Вы

согласны с нами?

Джем ал. Допустим, что я согласен. Но вы

же знаете, как народ бережет эти древние

камни.

Садах. Не народ, а только тот

чудаковатый старик! Если вы сумеете убедить его,

народ не вмешается в это дело.

Джем ал. Дайте мне срок до вечера.

Садах. Хорошо... подождем...

Д ж е м а л. Я не прощаюсь... Вы помните:

вечером я жду вас у себя. (Уходит.)

Садах. Превосходная мысль! Истинное

открытие, мистер Райт.

Райт. Да, но... Народ может все-таки

отказаться от дороги. Что тогда?

Садах. Тогда... Тогда этому

самонадеянному грузину расставит сети мой Мирза. Он

старый, опытный рыбак.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Декорация первой картины — двор перед домом Дже-

мала. Гаянэ и Русудан в ожидании гостей

накрывают стол на балконе. Фатьма и Шамандух

беседуют, сидя на скамейке.

Русудан. Знаешь, кого я видела сегодня

утром.

Гаянэ. Кого?

Русудан. Джемала... Он и начальник

вилайета осматривали новую дорогу.

Гаянэ. А что ты искала там спозаранку?

Посмотри мне в глаза!

Русудан. Не понимаю, чего тебе надо?

Гаянэ (с улыбкой). Ты и не

предполагаешь, какая у тебя будет сварливая золовка!

Русудан (притворяясь обиженной). Как

тебе не стыдно?

Молчание.

Гаянэ. Русудан, можно по обычаю

молодому человеку послать девушке две белых

шали?

Русудан. Как это можно! Почему ты

спрашиваешь?

Гаянэ (скрывая огорчение). Так, просто.

Русудан. Жених посылает невесте только

одну белую шаль.

Русудан входит в дом.

Гаянэ (вздыхает). Боже мой! Кто же

прислал вторую шаль?

Из дома выходит Русудан.

Русудан (вносит деревянный поднос с

фруктами). Так с подносом и поставить?

Гаянэ. Как хочешь.

Русудан. Что с тобой? Ты нездорова?

Гаянэ. Голова болит. Я плохо спала

ночью.

Снова молчание.

Фатьма. Гаянэ чем-то удручена... Шукри

ничего не говорил? Может быть, они

повздорили?

Шамандух. Любовь, .милая Фатьма, как

роза — без шипов не бывает... Но к счастью

молодежь сама умеет улаживать свои дела.

Шукри сказал мне, что он обвенчается с Гаянэ

в день Зиаретского праздника.

Ф а т ь м а. Твоими бы устами да мед пить!

Что только не приходило мне в голову!

Входят, беседуя, Д ж е м а л и Мирз л. Фптьмп и

Шамандух встают.

Р у с у д а н {испуганно вскрикивает). Ой,

Джем ал!

Гаянэ. Что с тобой?

Р у с у д a ih. Джемал! (Убегает.)

Мирза. ...Ничего не поделаешь — народ

неблагодарен. Как ему ни служи, если хоть раз

не угодишь, — забудет все, что ты для него

сделал...