Потопленные

14 апреля мы неожиданно получили приказ направиться в Тихий океан. На пути нам прежде всего предстояло преодолеть наши собственные минные поля, затем направиться к побережью Китая и, наконец, следуя у побережья Формозы, выйти в Тихий океан. До этого мы потратили не менее 7 дней, пытаясь атаковать корабли противника, находившиеся в районе о. Окинава. Но из-за плохой погоды все эти попытки оказались безуспешными. Во время этих действий мы были атакованы авиацией противника свыше пятидесяти раз. Самое продолжительное время, которое нам удалось пробыть на поверхности, составило менее 4 час. А в те два дня, когда мы находились на наиболее близком расстоянии от Окинавы, самый продолжительный период пребывания нашей лодки на поверхности составил 1 час 10 мин. Радиолокационная станция лодки была в то время ненадежной, и мы подвергались нападению авиации противника 2–3 мин. спустя после всплытия. Обычно для зарядки батарей лодки требуется 4–5 час., а для полной зарядки — 6 час. Одной зарядки воздушных баллонов высокого давления достаточно, чтобы обеспечить 3–4 всплытия лодки. Для полной зарядки воздушных баллонов требуется 30 мин. Мы испытали на собственном опыте, что в тяжелых условиях может случиться так, что в лодке не окажется воздуха высокого давления и она независимо от степени зарядки аккумуляторных батарей не сможет всплыть. Один эскадренный миноносец, преследующий лодку в течение одного дня, может истощить ее полузаряженные батареи до такой степени, что она не сможет двигаться.

Следует иметь в виду, что подводные лодки-носители человеко-торпед не имели артиллерийского вооружения, поэтому всплытие для поединка с преследующим их кораблем являлось неосуществимым делом, так как все вооружение лодки состояло из двух пулеметов. Использование человеко-торпед в преобладавшую в то время штормовую погоду было невозможно.

Мы вышли в Тихий океан со стороны восточного побережья Формозы и взяли курс на север, находясь от о. Окинава на расстоянии 300–400 миль. На пути мы не встретили противника, кроме одного случайного самолета. 25 апреля около 1 часа 00 мин., следуя в надводном положении, мы получили контакт на индикаторе станции обнаружения надводных целей. Море было спокойным, дул легкий ветерок. Мы тотчас же погрузились и стали ждать. Вскоре в перископ мы увидели корабль, идущий с включенными навигационными огнями. Он оказался госпитальным судном, поэтому мы пропустили его.

Около 3 час. 00 мин. мы услышали звуки девяти последовательных взрывов. Ведя наблюдение в перископ, удалось обнаружить на горизонте одну или две мачты. Вскоре мы увидели три корабля. Вначале мы приняли их за крейсеры, но затем оказалось, что это были небольшие эскадренные миноносцы. В то время как мы изучали создавшееся положение, корабли противника направились в нашу сторону. Неужели они обнаружили нас? Выпускать человеко-торпеды было нельзя, так как их состояние не проверялось с самого выхода лодки из базы, то есть свыше месяца. Надо было уходить, другого выбора у нас не было. Мы погрузились на глубину 82 м. Во всех отсеках лодки стояла тишина. Спустя полчаса мы услышали шум винтов трех кораблей. Несомненно, нас наконец обнаружили. Единственное, что нам оставалось, — это соблюдать тишину. Экипаж лодки занял посты согласно расписанию по борьбе за живучесть. Шум винтов нарастал. Один из кораблей прошел прямо над лодкой от кормы к носу, второй с правого, а третий с левого борта. Мы ждали атаки, в лодке стояла гробовая тишина. Напряжение достигало крайних пределов. К нашему удивлению и облегчению, вражеские корабли прошли над нами и начали удаляться. Затем раздался взрыв одной глубинной бомбы, но к этому времени эскадренные миноносцы были уже далеко от нас. Противник оказался не таким грозным, как мы предполагали. Мы легли на противоположный от направления взрыва курс и ушли на значительное расстояние в сторону, но считали, что все еще находимся на линии коммуникаций противника. К сожалению, мы получили приказ возвратиться и 29 апреля пришли в базу. На переходе в базу невдалеке от лодки разорвалась вражеская мина. От взрыва на поверхность всплыло много рыбы, что помогло нам должным образом отпраздновать день рождения императора.