Потопленные

По приходе в Куре мы узнали, что ни одна из других подводных лодок, вышедших к о. Окинава, не вернулась в базу. Подводная лодка «Ro-109» донесла, что ее атаковали корабли противника, которые сбросили не менее 300 глубинных бомб. Ей был отдан приказ возвратиться в базу, но она так и не вернулась. Следовательно, единственной подводной лодкой, возвратившейся из этой операции, была «I-58». Для обсуждения операции в части, касающейся действий подводных лодок «I-56» и «Ro-109», было созвано совещание. В результате работы этого совещания сложилось мнение, что тщетно пытаться проникнуть в сильно защищенные базы высадившегося противника; единственно, где мы могли рассчитывать на успех в сложившейся обстановке, — это при действиях на линиях коммуникаций. Кампания у о. Окинава была не первым случаем, в котором эта проблема возникала, но сейчас из больших подводных лодок уцелело всего четыре, и было принято решение оборудовать транспортную подводную лодку «I-300» для несения человеко-торпед.

После войны нам стало известно, что остальные подводные лодки, участвовавшие в боевых действиях у Окинавы, были потоплены американскими эскадренными миноносцами к востоку и юго-востоку от этого острове. Один из оставшихся в живых членов экипажа подводной лодки «I-8» описывает это событие следующим образом:

«30 марта около 23 час. 30 мин. наблюдатель обнаружил приближавшийся эскадренный миноносец противника, поэтому лодка произвела срочное погружение. Первые разрывы бомб последовали тогда, когда лодка была на глубине около 28 м. Затем лодку бомбили в течение 4 час. и в конце концов потопили ее. Противник сбрасывал глубинные бомбы очень точно, так как он легко мог определить местонахождение лодки по шуму ее винтов. Интенсивность атак возрастала, в результате взрывов образовалась пробоина в кормовом помещении для личного состава, куда после этого начала поступать вода. Мы сделали все, что могли, чтобы заделать пробоину, но напрасно. Лодка погружалась с дифферентом на корму в 25°, в результате чего вода, находившаяся в трюме, начала накапливаться в корме. Глубина погружения достигла 137 м. Необходимо было что-то предпринять, и командир лодки приказал продуть кормовые цистерны. В результате продувания пузыри воздуха достигли поверхности и хорошо обозначили противнику цель. Мы стояли на боевых постах и ожидали смерти. Весь запас торпед был израсходован, и командир лодки решил всплыть и принять бой. Был отдан приказ продуть цистерны главного балласта. Батареи лодки полностью разрядились. 31 марта около 2 час. 00 мин. я, будучи одним из номеров расчета пушки, стоял в рубке лодки, всплывающей под углом 20°. Когда люки были отдраены и мы выскочили на палубу, по правому борту от нас находился вражеский эскадренный миноносец, по которому мы открыли огонь из 25-мм пушки. Не успев вместе с другим номером расчета зарядить 140-мм пушку, я был ранен в ногу осколком снаряда. Я попытался добраться до мостика, но в этот момент туда попал вражеский снаряд, образовав в нем большую пробоину. Пытаясь снова добраться до пулемета, я увидел подходивший крейсер противника. Нашей лодке, обстреливаемой двумя вражескими кораблями с дистанции около 2750 м, оставалось мало шансов на спасение. Вскоре она перевернулась и затонула. Это было в 2 часа 30 мин. Я оказался в воде. Сильно болела нога, но мне все же удавалось держаться на поверхности. Рядом со мной плавал еще один человек, но я не мог рассмотреть его лица. Дул довольно свежий ветер, а на море, озаряемом бледным светом луны, была сильная мертвая зыбь. После двухчасового пребывания в воде я пришел в себя уже в лазарете американского эскадренного миноносца».

Глава 19 Поиск противника

Из пяти подводных лодок-носителей человеко-торпед, которые осуществляли атаки в районе о. Иводзима, две лодки погибли. В районе о. Окинава такая же судьба постигла две подводные лодки из четырех, принимавших участие в операции. А те лодки, которые благополучно вернулись в базу, не смогли выпустить ни одной человеко-торпеды. Фактически подобного рода атаки против сильно защищенных якорных стоянок противника были неэффективными. В связи с этим возникла необходимость атаковать движущиеся корабли противника, то есть на переходе их морем. Подводные лодки-носители человеко-торпед были оборудованы таким образом, что водители торпед могли занимать в них места изнутри лодок, находящихся в подводном положении. На лодках увеличивалось число крепившихся к ним торпед.

Подводные лодки «I-47» и «I-36», входившие в отряд «Аматакэ», покинули базу 12 и 20 апреля соответственно для проведения первой атаки по движущимся кораблям. Было выпущено восемь из двенадцати имевшихся человеко-торпед, каждая из которых предназначалась для транспорта или эскадренного миноносца. При отработке атак по движущемуся кораблю 2–3 выпусков торпед было недостаточно. Для нормального овладения этим приемом требовалось не менее 6 тренировочных выпусков.