Потрясти сахарное дерево (ЛП)

мое тело взорвется, а ошметки мозгов разлетятся на все четыре стороны.

Он начал смеяться, но замолк, размышляя, правда это или нет.

— Замолчи, — сказала Шелли.

Было не совсем ясно, к кому она обращалась.

— Как тебе новый папа, мама? — спросил я.

— Я думаю, он замечательный, — сказала она с сияющим лицом. — Он взял себе

имя в честь Святого Франциска.

— Да, но он иезуит, — произнес я, — Мне казалось, ты ненавидишь иезуитских

ублюдков.

— Да, но теперь он папа, — сказала она. — И на работу привык ездить на

автобусе.

— Нельзя доверять мужчине в платье, — отозвался дед.

— Поговаривают, что дерьмо у него все же с душком, — сказал я. — Курии

следовало бы проверить его кандидатуру дважды.

Мальчики засмеялись.

25

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

— Тебе обязательно меня провоцировать? — спросила мама. — Иисус, Мария и

Иосиф, ты, как камень у меня на шее!

— Да я просто так сказал, — произнес я.

Я взглянул на Билла, проверить заметил ли он, что мы с мамой не выносим друг

друга.

И, само собой, он ничего не заметил.

Глава 8

У залива

Мальчики переоделись в плавки, и я провел их через широкий задний двор

маминого дома к заливу реки, где можно было плавать.

Забавно, как твоя врожденная патология перестает быть значимой, как только

другим людям становится нужно, чтобы ты понянчился с их детьми.

— А Ной пойдет в ад, — объявил Эли.

Ему было двенадцать, и он знал вс.

— Кто это сказал? — спросил я.

— Миссис Парсон.

— И кто это?

— Наша учительница по изучению Библии. Она говорит, что все католики

пойдут в ад.

— Ад — это другие люди, — сказал я.

— Католики восхваляют Деву Марию, — сказал он со знанием дела.

— Разве?

— Так говорит миссис Парсон.

— Какая молодец, — сказал я.

— Кто такая Мария? — спросил Джош. Ему было десять, и мне он казался

смышленее своего брата. Или, по крайней мере, он был спокойнее и не так сильно

хвастался тем, что он баптист.

— Божья матерь, — сказал я.

— Мать Иисуса, — сказал Эли. — Она забеременела от святого духа и, несмотря

на это, считается Вавилонской Блудницей.

Я закатил глаза.

Подойдя к реке, мальчики положили свои полотенца на траву и вошли в воду. Я

разделся до нижнего белья и пошел за ними, оставшись на мелководье.

Здесь было не глубоко. Залив казался огромным, когда мы с Биллом еще детьми

купались здесь нагишом. Теперь я увидел перед собой всего лишь небольшую

излучину реки, с отмелью, на которой было удобно сидеть.

— Ну, и кого из вас, мелкие гады, мне утопить в первую очередь? — спросил я,

догоняя их.

Они засмеялись. Я схватил Эли, поднял его тощую задницу в воздух и бросил на

глубину. Джош завопил с ликованием и попытался сбежать, но он был следующим.

Ноя эта участь тоже не обошла стороной. Мы играли в утопленников, смеясь и

толкаясь, у них не заняло много времени понять, что им придется работать сообща,

если они хотели утопить меня.

26

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Оглянувшись на берег реки, я увидел бредущую от дома Шелли, без сомнения,

чтобы нас проконтролировать. Ни для кого не секрет, что геи дождаться не могут

шанса наложить лапы на беспомощных препубертатных мальчиков.

Пока я отвлекся, они навалились на меня кучей и как следует окунули в воду.

— Ты хуже, чем дети, — произнесла Шелли, когда я, наконец, выбрался на берег.

Взгляд, брошенный на Ноя, говорил о том, что она не испытывает к нему ничего,

кроме жалости, за то, что он застрял с таким недоотцом, как я, и был лишен тех

многих преимуществ, которые вытекают из правильного воспитания твердолобых

гетеросексуальных родителей.

Я обтерся своей рубашкой.

— Жарковато, не правда ли? — сказал я ей.

— Да не говори.

— Возможно, тебе станет лучше, если ты охладишься, — предложил я.

— Я не собираюсь здесь плавать!

— Я ни слова не сказал про плавание, сестра.

— Вилли Кантрелл, не смей трогать меня руками!

При моей врожденной патологии я, конечно, не мог сделать ничего такого.

Поэтому я вытянул ее из тени дерева и столкнул ее красивую задницу прямо в воду. В

одежде.

Дети завизжали от восторга.

Глава 9

Меня зовут Хуан

Одним из моих первых клиентов на следующий день был застенчивый испанец с

самыми удивительными карими глазами. Душевный, с открытым как у олененка

взглядом, доверчивый, но в то же время наполненный какой-то странной

осторожностью. Он был одет в простые шорты и футболку, на шее у него были бусы,

похожие на те, что продают на побережье Мексиканского залива, куда ездят, чтобы

поплавать в океане. У него была смуглая кожа приятного темного оттенка. Мягкие

кудри черных волос вились непослушной массой на голове, мешая глазам и закрывая

уши, торча непокорными волнами.

— Как делишки? — спросил я.

Он не ответил.

— У тебя с собой карточка ФудВорлда? — спросил я.

Он в замешательстве поднял на меня глаза и пожал плечами.

Это был взгляд, который я хорошо знал.