Потрошители морей

— А мы уже пришли, — заметил Честер и указал рукой на базарную площадь, ещё не накрытую звёздным плащом тропической ночи, как я прочитал о подобном в одном из фолиантов библиотеки мистера Флауера.

Едва мы сделали несколько шагов вдоль уже отшумевших торгами рядов, как нам преградили дальнейший путь две, явно женские фигурки, закутанные в плащи с капюшонами до глаз. Женщину всегда можно отличить от другого человека по походке, движению рук и запаху. Едва живые фигурки приблизились к нам, Паркер бесцеремонно заглянул под капюшоны и весело сказал ни к селу, ни к городу:

— Дамы, мы согласны, расчёт на месте.

Однако, ночные охотницы тот же час взяли нас под руки и повели на рокот морского прибоя. На берегу дул лёгкий ночной бриз, освежая наши лица, но незнакомки всё же отвели нас подальше от воды и расположились биваком в затишке между двух перевёрнутых лодок. В конце концов, вполне разумное решение, если зрели серьёзные отношения не для посторонних глаз. Едва мы уселись в тесном пространстве между судёнышками, как Честер достал припасённый ранее ром, а девицы тут же откинули свои капюшоны, распахнув для удобства в общении свои чёрные плащи и явив нам две смазливые мордашки полукровок с Антильских островов, которые мелькали предо мной ещё на Барбадосе. Девушки были сравнительно молоды, но уже не того подросткового возраста, в котором их спешат выдать замуж. У меня сразу отлегло от сердца, так как мне почему-то мерещились негритянки с плантаций, убитые подневольным трудом и спешащие подработать под покровом ночи вдали от надсмотрщиков.

— Дик Блуд, — блистая хорошими манерами, первым назвался я, сидящей против меня девушке.

Во-первых, они обе для меня были словно однояйцевые близнецы, а с другой стороны, выбирать не приходилось, тем более, ночью.

— Селестина, — поняла намёк девушка и взялась за бутылку.

Сделав несколько глотков, она протянула ром мне и сказала довольно спокойно, как давнему знакомому:

— Не стесняйся, Дик, у нас всё просто.

— Называйте меня Гизеллой, — вмешалась в начавшийся разговор вторая барышня и перешла к делу:- Господа пираты, рассчитаемся сразу, чтобы утром не гоняться за вами по побережью, — и по тому, как она прищёлкнула пальцами и поочерёдно подмигнула глазами, почувствовалось, что Гизелла старшая в этой паре ночных блудниц.

Пока Честер рассчитывался за нас двоих, я подумал, что всё идёт к лучшему. Друг достанется Гизелле, и им, как людям опытным и знающим жизнь, будет о чём поговорить между собой. Тогда как я с её подругой скоротаю ночь в нежном знакомстве с продажной любовью на морском берегу.

Не тут-то было! Едва закончилось спиртное, как Селестина загнала меня за лодку с другого края и, бесстыдно задрав юбку, содрала с меня штаны, оголив до колен. От такого напора я с непривычки застеснялся и невольно прикрыл от всевидящего лунного ока собственной ладонью её рассупонившийся влажный бутон и промямлил:

— О, Селестина, не будем торопить события, у нас впереди ещё уйма времени.

На это знойная девушка вполне трезво ответила:

— Впереди ещё много работы, не ты первый, а ночь такая короткая.

С этими словами она навеки соединила наши сердца, так и хочется сказать словами из французского романа барбадосской библиотеки, но на деле, просто опрокинула меня на собственное тело, рукой определила направление главного удара и показала, кто в доме хозяин, доведя нашу общую работу до конца в самые сжатые сроки. Как всё же бывает обманчива скороспелая юность! Но в тоже время, с другой-то стороны, кому по нраву долгое ёрзание голым огузком по колючему песку, грозившее попаданием пляжной грязи во внутреннее содержание святая святых какой-никакой, но дамы? Не сладко бы мне пришлось в подобном случае с Арабеллой в любимом ею образе наездницы!

Закончив все дела, Селестина отряхнулась, кликнула подружку, и они спешно покинули место прелюбодейства, оставив нам с Честером одни короткие воспоминания без надежд на продолжение знакомства. А на мой немой вопрос непонимания событий, Честер сдержанно ответил:

— Таковы, мой друг, здешние суровые нравы, но зато всякий раз новые впечатления!

Следующие двое суток мы не покидали «Ганимед». Генри Морган вдруг затребовал к себе всю мою картографию и прочие судовые бумаги. Пока он разбирался в документации, я должен был находиться неподалёку, чтобы прояснять непонятые капитаном места. Паркер же просто отдыхал, создавая видимость работы вдали от глаз боцмана.

— Дик, — говорил он мне при встрече, — по всей видимости, скоро выйдем в море. Не зря наш флотоводец заинтересовался твоими картами и, как я слышал, срочно вызывает к себе всех наших офицеров. Надо будет напоследок на берегу прокутить все денежки, чтобы не пойти с ними ко дну при неудаче в бою. Да и на абордаж идти с пустым карманом легче и веселее.