Потрошители морей

А вскорости и видения стали являться. Не знаю, как к остальным, а ко мне, то матушка с лукошком гороха, то батюшка с розгой на правку, как в родительскую субботу, но чаще всего Стешка в непотребном виде и едва прикрывшись либо печным передником, либо банной шайкой. Такая дрянь под утро являлась, что оторопь брала и просыпаться не хотелось. А уж когда посреди яранги вырос здоровый Нануй, я сразу уверовал, что грядёт мой смертный час.

— Однако, здравствуйте! — сказало видение человечьим голосом и присело к нам на нары. — Со свиданьицем вас, давно не виделись.

— За всеми разом пришёл или по одному забирать будешь? — озаботился Буза, не ожидая пощады от замогильного упыря.

— Увезём всех вместе, пока ещё живы, — молвила гнусавым голосом нежить и что-то прокричала в сторону выхода из яранги, видимо, вызывая загробную подмогу, для снаряжения нас в дальнюю невозвратную дорогу.

В ответ на призыв нечисти, в нашу юдоль скорби ввалились, напустив холоду, три с виду живых человека. Роста небольшого, одеты, как один, в оленьи кухлянки, на ногах моржовые торбаса, а на круглых головах меховые малахаи. И с лица одинаковые, как братья нашего Нануйки. Я тому не удивился, знамо дело, на том свете все одинаковые, как наставляли некоторые учителя ещё в бурсе. И даже когда нас в такую же одёжку обрядили, и в рядок на нарты уложили, принял всё, как должное по северному обряду. К тому же в твёрдом уме и здравой памяти пребывал, как сейчас помню.

Ехали на собаках, но задубеть не успели, знать, не долго. Подкатили к округлому шалашу из голого снега. Внутрь залезали на карачках по крытому лазу, а там нашли и стол с мороженой олениной, отрезай — не хочу, и каменные плошки со строганиной из рыбы, и чай из морошки в тепле сразу от трёх жирников. Я враз как-то успокоился и тихо отошёл. Как потом оказалось, ко сну.

А на следующий день и вовсе головой утвердился во весь обхват. И помог в этом наш Нануй. Рассказывал он не долго, но доходчиво. Оказалось, что мы находимся в гостях у северных инуитов, а местность по-алеутски называется Алашха, что значит Китовая земля.

— Так это, стало быть, твои знакомцы? — тут же поинтересовался Водянников.

— Не полная родня, — раздумчиво отвечал Нануйка, — но деды наших дедов знали дорогу один к другому, поэтому и язык, считай един.

— Так эта земля Аляска выходит вся ваша? — не унимался Божанка.

— Алашха, — тут же поправил алеут.

— Я и говорю — Аляска, — настоял плотник. — Так она вся ваша и есть?

— Нам чужого не надо, — гордо по-русски ответил алеут. — Инуит сам по себе существует, и алеут сам по себе живёт.

— Выходит, и не знаетесь? — вновь влез Водянников.

— А зачем? Нам и так гостей хватает выше головы. И чукча, и тунгус, и якут, а всех более урус достаёт, что со всех сторон обложил.

— Это верно говоришь, — застолбил Елисей Буза, — без нас вам житья не будет. Друг дружку за милую душу перебьёте, когда до пороха достигните. Своим-то умом нет, но у того же китайца за соболь выменяете. Что да, то да!

Нануй на такую справедливость ответить ничем не смог, поэтому без утайки рассказал всё о нашем чудесном спасении. Оказалось, что инуиты соседнего с нами стойбища следили за нами со времени появления на их земле и долго решали: враги мы или нет. Сразу решили, что всех пришлых надо немедля поубивать для собственного спокойствия, но смущались наличием Нануя среди нас, а потому и медлили с расправой. Мало ли кого ещё чёрт зашлёт в эти края! Может, как занесло, так и унесёт безо всякого урона местному населению? На том порешили местные старожилы и на время успокоились, тем более видя, что мы обходимся без собак и на их территорию не покушаемся. Зато когда пришлые зимовать засобирались, местный народец стал призадумываться, никак не понимая, что мы забыли на холодном берегу? Когда же инуиты решили, что непрошенные гости ждут подкрепления, то выкрали себе подобного, но продавшегося чужим людям алеута, как ценного языка, которого без пыток убивать было жалко. Не забыли хитрые охотники и моржовой кровью снег окропить, чтобы на медведя всю вину перекинуть. Вот так всё и вышло по ихнему плану.

— А бедного моего Олешку, знать, всё-таки медведь задрал, — горестно протянул Водянников, — жалко, смышлёным подмастерьем был, а мог бы в целого мастера выйти, — и плотник опять горестно вздохнул в своём углу.

— Погодь, — осадил Буза и оборотился к Наную:- А далее-то что? Почто к нам милость поимели? Враз не освежевали?