Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы

5. Лица, обвиняемые в военных преступлениях и зверствах, должны быть преданы суду, и те, чья вина будет доказана, должны понести наказание.

6. Формирование центрального немецкого правительства откладывается на неопределенный срок. Контрольный совет должен использовать немецкий административный аппарат для осуществления руководства экономикой страны.

7. Немецкая политическая структура должна быть децентрализована, в управлении на местах поощряется развитие чувства ответственности.

8. Все политические партии, за исключением нацистских, должны действовать свободно.

9. Образование в Германии должно контролироваться таким образом, чтобы полностью устранить нацистские и милитаристские доктрины и сделать возможным развитие демократических идей и форм правления и налаживания мирного сотрудничества с другими странами.

10. Необходимо предпринять шаги для обеспечения свободы слова и вероисповедания, прессы, для создания профсоюзов. Все направления деятельности в этой сфере необходимо поставить под контроль союзников в целях безопасности.

Все эти пункты были рассмотрены и дополнены и в итоге единодушно одобрены всеми тремя группами участников на Потсдамской конференции. Принципиальным было явно выраженное мнение, что «должно быть проявлено единство в подходе к немецкому народу во всех частях Германии». Эту декларацию поддержали все делегаты. Однако, несмотря на их единство в отношении необходимости строгого контроля над Германией, они разошлись в своем видении нового общества, которое предстояло сформировать в Германии под их надзором.

Советские представители были обеспокоены тем, что местное самоуправление должно было быть восстановлено во всех областях Германии в результате выборов. Молотов опасался, что их проведение могло быть «преждевременным». Он хотел избежать всякого упоминания о выборах. Окончательный текст был таким: «Местное самоуправление будет восстановлено во всей Германии на демократических принципах и, в частности, через избирательные советы, как только будет обеспечена военная безопасность и достигнуты цели военной оккупации» (новый текст дан курсивом). Все пришли к единому мнению, что избирательные представительные принципы будут восприняты главными политическими партиями, как только у них появится опыт самоуправления.

Эти положения допускали их произвольную интерпретацию. Каждая сторона могла трактовать их по-своему и перекладывать всю ответственность в своей зоне на немцев.

Советская сторона подвергла критике ту часть текста, которая касалась запрета для нацистов занимать общественные и полуобщественные должности и ответственные посты в важных частных предприятиях. Формулировку ужесточили, и была добавлена фраза: «Такие личности должны быть заменены теми людьми, которые благодаря своим моральным и гражданским качествам способны помочь развитию подлинно демократических институтов в Германии».

Запрет всех форм и типов военных и парамилитарных организаций предполагал включение в их число любой организации, которая могла поддерживать военные традиции в Германии, включая клубы и ассоциации ветеранов войны.

Русские хотели, чтобы декрет об отмене нацистских законов был распространен на все законы, принятые во время нахождения нацистов у власти, не только те, которые оправдывали дискриминацию на основании расы, вероисповедания и политических взглядов. Они отказывались признавать, что это принесет больше вреда, чем пользы. Однако одно из их дополнений было принято: «Судебная система будет реорганизована в соответствии с принципами демократии, справедливых законов и равных прав для всех граждан вне зависимости от расы, национальности и религии».

Еще одно дополнение скорее отражало реальность, чем пыталось воздействовать на нее. Американцы предложили, чтобы все вооружение и средства его производства были «изъяты или уничтожены». А как в таком случае быть с аэродинамическими трубами? Такой вопрос задал премьер-министр на заседании 18 июля. Разве их нельзя конфисковать и использовать в гражданском авиастроении? Сталин заметил, что «они не варвары и они не будут разрушать научно-исследовательские институты». Черчилль заявил, что он имел в виду их совместное с союзниками использование. На что Сталин ответил: «Это вполне возможно». На следующей встрече министров иностранных дел была принята новая концовка: «предоставлено в распоряжение союзников или уничтожено». Не было обращено внимание на необходимость поддержки исследований немецких ученых и инженеров, работавших в военной промышленности и в области экономики. Никто не вспомнил о необходимости провести немедленную инспекцию немецких научно-исследовательских центров во всех зонах и результатов их исследований, изъять все оборудование лабораторий, планы работ и чертежи.