Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы

В этот решающий момент испанское правительство решительно отказало в советской просьбе, заявив, что, в то время как оно было согласно вести переговоры с западными державами о выводе испанских войск и восстановлении международного статуса зоны, оно не собиралось обсуждать эти дела с любой другой страной. Американский посол в Мадриде (Норман Армур) посоветовал Государственному департаменту не пренебрегать этим заявлением. В противном случае он с уверенностью может сказать, что испанское правительство откажется вывести свои вооруженные силы из Танжера, поскольку оно убеждено, что русские смогут воспользоваться своим возможным там присутствием, чтобы ослабить режим Франко. Но Государственный департамент отказался действовать в зависимости от страхов и угроз Франко. Он сообщил послу, что Советский Союз имеет законный и признанный интерес в этой зоне. Тем не менее он понимает, что подобный курс может повредить американо-испанским отношениям, и тогда пропадет возможность использовать Испанию как ресурсную и транспортную базу.

Это различие целей и мнений было характерно для кануна Потсдамской конференции. Возобладало мнение британского правительства: переговоры о будущем Танжера должны быть отложены до Потсдама, пока советские идеи и намерения не проявят себя там. Другой причиной была надежда западных союзников на то, что советские правители в обмен на разрешение участвовать в переговорах о Танжере согласятся предоставить возможность Западу принимать большее участие в делах стран Восточной Европы.

В Потсдаме Сталин, чья инициатива в отношении Испании встретила резкий отказ, вскоре дал понять, что он считает, что советское правительство просто обязано наряду с другими странами решать проблему Танжера. Он хотел, чтобы конференция приняла решение, что с испанской оккупацией зоны Танжера должно быть покончено и были бы предприняты следующие действия. Зону снова поставят под международный контроль; представители США, Великобритании, Советского Союза и Франции примут новый статус для зоны, и Испания должна поддержать этот статус после того, как в этой стране будет установлено демократическое правление.

Иден ответил на это предложение на встрече министров иностранных дел, состоявшейся 23 июля. Он также полагал, что международная администрация в Танжере должна быть восстановлена, и выступал за скорейшее начало переговоров для рассмотрения вопроса, каким наилучшим образом можно этого добиться. И он был бы рад видеть на них советских представителей. Но он настаивал, что они не должны обсуждать в Потсдаме, что конкретно нужно сделать в этом направлении, так как Франция, которая имеет к этому делу такой большой интерес, не присутствует на конференции. И прежде чем принимать окончательное решение, все правительства, бывшие участниками конференции в Альхесирасе (1906) — заключительный акт которой подписали правительства США и императорской России, — должны быть приглашены на конференцию. Бирнс с этим согласился.

Молотов в тот раз не выступил против. Возможно, он получил все, что хотел, и, как ему казалось, проявил решительность в вопросе о контроле над зоной. Было достигнуто соглашение о ближайшей встрече представителей четырех держав для обсуждения «вопроса Танжера». Было сочтено необходимым не упоминать о достигнутой договоренности в совместном публичном релизе после окончания конференции. Но запись в протокол все же внесли.

Глава 40 Франция

Прежде чем завершить наш рассказ о Потсдамской конференции, мы должны помнить, что Франция в ней не участвовала. Петиция де Голля не была принята во внимание. Он посчитал полученный Францией отказ несправедливым и оставил за собой право относиться к любым принятым решениям так, как он считал нужным. Одни вопросы решались в соответствии с пожеланиями Франции, другие полностью их игнорировали. Решения по самым важным среди них, таким как определение будущего статуса Рура, Рейнской области и Танжера, были отложены. Это объяснялось тем, что их или не могли, или не должны были рассматривать без предварительных консультаций с французским правительством.

Если бы де Голль оказался в Потсдаме, процесс достижения договоренностей был бы еще более затянутым и тяжелым, чем он был на самом деле. Вряд ли была причина надеяться, или, возможно, ее совсем не было, что потсдамские соглашения могли быть долгосрочными. Все, что можно было сказать о них, — это то, что французское правительство не обязано было их соблюдать, оно ничем не ограничивало себя в противостоянии им, в попытке использовать их в своих целях.

Первая реакция французского народа на коммюнике о результатах работы Потсдамской конференции была положительной. Французы были, казалось, довольны, что их правительство получило приглашение занять место в совете министров иностранных дел, считая это свидетельством признания равноправного положения Франции среди великих держав. Но были и критические высказывания, и различные предположения о «неопубликованных» решениях.