Поцелуй архангела

Она знала, что он говорит не о ней. Почему-то, от этого стало легче. Елена бросилась в объятия Рафаэля и уткнулась лицом ему в шею — чистый, выразительный, присущий только ему запал, наполнил её лёгкие.

— Позже я увидела разводы на ковре и поняла, что она пыталась добраться до нас, невзирая на ужасные раны. Но он вернулся наверх и снова положил её в ту кровать.

— Твоя мать боролась за вас.

— Вскоре после того, как я её нашла, она потеряла сознание. Я тогда так испугалась, боялась остаться с ним наедине. Но теперь её обморок мне кажется благодатью.

Внутри у неё всё перевернулось, поскольку в самых потаенных уголках сознания она знала: Слейтер надругался над её матерью и заставил Елену смотреть.

— Я была в сознании, потому что вскоре должна была вернуться Бет из своей ночевки у подруги. Я не могла позволить этому монстру добраться и до неё. Но он исчез раньше.

— Значит, твоя младшая сестра избежала кошмара.

— Не знаю, — ответила Елена, вспоминая отсутствие понимания на маленьком личике Бет на похоронах Ари и Бель. — Это была её первая ночёвка. Не думаю, что после этого она провела хоть одну ночь вне дома. Глубоко внутри она боится того, что может застать, когда вернется.

— Ты тоже прячешь страх, — пробормотал Рафаэль. — О чём же ты так боишься говорить?

— Думаю, он что-то сделал со мной, — проговорила она сквозь слёзы, которым не давала пролиться. Тогда он оставил её и Маргарэт в живых, в то время, как Ари и Бэль лежали мертвые на кухонном полу.

— Расскажи мне, — голос Рафаэля напоминал ледяной бриз.

Елена обрадовалась прохладе, окутавшей ее подобно защитному одеялу.

— Я пока ещё не вспомнила ту часть. — Ее сердце сжалось, забившись в панике только от одной мысли об этом, но она прижалась к крепкому телу Рафаэля и встретила свои страхи с высоко поднятой головой. — Что бы тогда не произошло, это было настолько ужасно, что я все это время блокировала события того дня.

— Возможно, твое перерождение воскресило воспоминания. — Объятия Рафаэля были крепкими, словно гранит, собственническими, оберегающими, надежными. — Кома, в которой ты находилась, разблокировала ту же часть твоего разума, что открывается для бессмертных во время аншары.

Он погружался в долгий исцеляющий сон после охоты на Урама, возвращался во времена своего детства, вспоминал невероятно прекрасное лицо матери, когда она смотрела на сына, истекающего кровью на лугу.

— Это может пробудить воспоминания, которые потускнели со временем настолько, что мы считаем их давно исчезнувшими.

— Ничто не исчезает навсегда. — Рафаэль почувствовал теплое дыхание у своей шеи и ладони, и прижатые к груди ладони. — Мы обманываем себя, что забываем, но воспоминания никуда не деваются.

Рафаэль погладил блестящие, почти белые волосы Елены. Когда они падали на руины Манхэттена, эти пряди свисали с его руки, словно знамя. Память о некоторых событиях высечена на камне.

— Что тебе снилось во время аншары?

— Об этом не рассказывают. У каждого ангела свое путешествие.

Елена положила ладонь ему на сердце.

— Думаю, там каждый встречается со своими демонами.

— Да. — А потом он принял решение, на которое не думал, что способен с того самого дня, как Калианна ступала легкими шагами по траве, покрытой росой, и чистым голосом напевала старую колыбельную. — Мне снилась моя мать.

Елена замерла.

— Не отец?

— Мой отец был монстром, о котором все знали. — Его мать же стала ночным кошмаром, непостижимым, никому не ведомым — Калианна поцеловала меня на прощание, когда я лежал, истекая кровью, после сражения, которое выиграть мне было не по силам.

Но он должен был попытаться остановить то безумие, что тёмным пятном заволакивало глаза его матери.

— Тогда я видел ее в последний раз.

— Её убил Совет?

— Никто не знает, что с ней стало.

Эта тайна не давала ему покоя на протяжении сотен лет и, скорее всего, будет преследовать еще несколько тысячелетий.

— Она просто исчезла. После того дня, как Калианна ушла, о ней больше не было никаких известий. — Рафаэля также не могли найти… долгое время. Такой юный и искалеченный, он не мог позвать на помощь, а лежал там, словно птица с перебитыми крыльями.

— Думаешь, она знала? — спросила Елена печальным голосом, — что пожертвовала своей жизнью, чтобы облегчить тебе задачу.

— Некоторые так говорят. — Рафаэль провел пальцами по крыльям Елены, как и всегда очарованный цветами, которые делали его охотницу уникальной даже среди ангелов.

— А ты?

— Когда у ангелов впереди тысячелетия жизни, иногда они выбирают длительный сон до тех пор, пока не пожелают проснуться.

Тайные, никому не известные места — вот где находят покой ангелы, когда вечность становится бременем.

— Думаешь, Калианна спит?

— Пока я не увижу ее тело и место, где она покоится… да, я считаю, что моя мать спит.

«Шшш, тихо, мой милый, шшш».

Глава 26

Следующие шесть недель пролетели в яростных тренировках и уроках полета — с Рафаэлем, когда он находился в Убежище, или с Галеном, если архангел возвращался в Башню.