Поцелуй чудовища

«Какого черта она таскается к этому хлыщу? — с неприязнью подумал Пал Саныч, приникая ухом к золотой щелке у косяка. — Чо, понравилось, что ли? Вот же потаскуха.»

Мара сама не знала, почему пришла именно к Вадиму. Вошла без стука, устало прошла к гостевому креслу. Под внимательным взглядом Вадима уселась — нет, плюхнулась, — на сидение и швырнула на стол сумку.

— Устала, как собака, — выдохнула она, блаженно откинувшись на спинку кресла. — Привет.

— Привет, — настороженно отозвался Вадим. — А что. что-то произошло?

Мара неопределенно пожала плечами, избегая смотреть в глаза Вадиму. С момента их последней встречи, с той ночи, которую она потом вспомнила во всех подробностях, краснея от стыда, прошло всего несколько дней. И в течение этого времени Мара, ругаясь про себя последними словами, обоих их поливая такими отборными ругательствами, что Глеб — услышь он их, — непременно скорчил бы брезгливую физиономию.

Больше всего Мара убеждала себя в том, что больше она близко к Вадиму не подойдет. Не посмеет даже показаться ему на глаза. Ни за что. Она убеждала себя в этом даже больше, чем в том, что Вадим наверняка ничего не помнит.

«И отлично, — думала Мара, закрывая глаза, изгоняя из памяти клочки мыслей, ощущений, ярки вспышки воспоминаний о жаркой и страстной возне. — Не помнит. И не надо, чтоб вспоминал».

Но в этот день, с утра решив в очередной раз не будить смущающие ее воспоминания, Мара, обессилев от беготни и суматохи к концу дня, вдруг сдалась. Что-то в ней словно сломалось, и она подумала отчасти даже равнодушно: «Да и черт с ним. Пусть вспоминает, я ему тоже кое-что припомню, если только он посмеет заикнуться!»

Но Вадим и не собирался заикаться ни о чем, и припоминать своей случайной любовнице ничего не стал.

— Что-то произошло? — снова переспросил он, и Мара тряхнула устало головой, прикрыла глаза.

— Нет, нет, — еле слышно произнесла она. — Просто решила передать ключи от квартиры Глеба… я все свое оттуда забрала. Больше они мне не нужны.

Она кинула на стол перед Вадимом связку и он отпрянул от нее, как от ядовитой змеи.

— Ну, а мне-то почему? — все так же настороженно произнес он. — Ему б и отдала.

Мара снова замотала головой, крепко зажмурив глаза, словно отбиваясь от призраков:

— Нет, — это слово она почти выкрикнула. — Нет, — чуть тише. — Не хочу с ним встречаться. Лучше не нужно. По крайней мере, не сейчас, — она рассмеялась сухим, горьким смехом. — Не то я ему прорежу его модельную стрижку.

— Ты можешь, — подтвердил Вадим, и Мара снова рассмеялась. Напряжение как будто схлынуло, растворилось, оба расслабились, уселись в своих креслах поудобнее.

— Давай так, — Вадим ловко накрыл ладонью ключи, сгреб их со стола и скинул в свой ящик. — Я их ему передам, если ты. сходишь со мной поужинать. В ресторан.

Он сам не понял, как это у него вырвалось, зачем произнес это, поддавшись какому-то непонятному порыву. Сказал — и сам удивился, оторопел от собственной дерзости.

Мара недовольно покосилась на Вадима, изумленно изогнув бровь.

— Что, опять?! — воскликнула она, и они оба рассмеялись — теперь неловко, с нотками стыда. Вадим заерзал на месте, потер кончик покрасневшего от смущения носа.

— Нет, нет, — он выставил ладони вперед, словно отгораживаясь от намеков Мары. — На этот раз все будет чинно, благородно. Просто посидим, просто поговорим, потанцуем.

Тебе надо встряхнуться, — он указал на бледные щеки Мары. — Ты прям сама не своя.

— Ох ты посмотри, — насмешливо заметила она, — какой он рыцарь! Чего-то не тянешь ты на принца на белом коне. Тоже мне, мечта всех девушек.

Но Вадим не обиделся на ее суровую воркотню.

— Предлагаю что есть, — тоном прожженного торгаша, уговаривающего совершить самую невыгодную в мире покупку, произнес он. — Бери, пока дают! Ну, идем?

— Айда, — озорно ответила Мара. Глаза ее заблестели, щеки разгорелись румянцем. — Только пить не будем!

— Ни капли, — подтвердил Вадим.

* * *

Вслед за Марой и Вадимом Пал Саныч просочился в ресторан. Мера эта была вынужденная, и Пал Саныч ужасно психовал из-за того, что ему пришлось заплатить за совершенно ненужный ему и слишком дорогой кофе, из-за того, что его штаны были испачканы на складах и толком не оттерты от какой-то ржавой дряни, и из-за того, что на ужин придется тратить кучу денег, с которыми ему расставаться было лень. Разговора он их толком не понял и не расслышал. Понял только, что Мара просила передать ключи — и все. Для себя Пал Саныч расценил это как уловку для очередной встречи с любовником.

«Хитрая дрянь какая», — со злобой подумал он.

Несмотря на то, что Вадим и Мара клятвенно уверяли друг друга, что ни капли не выпьют, Вадим все же тишком заказал белого вина, и Мара ужасно засмущалась, когда в ее бокал официант плеснул светло-золотистой жидкости.

— По чуть-чуть, — сделав очень серьезные глаза, произнес Вадим. — Мы даже все помнить наутро будем.

От этих слов Мара заалела, как кумачовые флаги Ильича, но бокал все же взяла.