Поцелуй чудовища

Ее кожи коснулась металлическая гладкость, и анальная пробка — немного большеватая, причинившая легкую боль, — вошла в тело изнывающей Ольги. Та вскрикнула, зажав зубами обивку дивана, и Глеб безжалостно пошевелил, подвигал игрушкой внутри тела Ольги.

— Нравится? — спросил он. Его ладонь скользнула меж ее расставленных ног, легла на самый низ живота, движения игрушки в теле Ольги стали плавнее и глубже, и Ольга снова выгнулась, как бессовестная мартовская кошка, горячими губами хватая воздух.

— Да, — прорычала она сквозь зубы, содрогаясь всем телом, когда толчки стали резче и чаще.

— Р-ро-оза…

— Хорошая девочка, — удовлетворенно произнес Глеб. Его рука в такт толчкам неспешно поглаживала ее лобок, раскрытые губки, маленькую кнопочку клитора, и девушка заходилась в беспомощных стонах, извиваясь под его руками. Ее бедра мелко подрагивали и напрягались до каменной твердости, стоило его пальцам потеребить ее клитор, и Глеб развлекался, осторожно и тонко касаясь самым кончиком пальца чувствительной точки, отчего девушка вскрикивала и вздрагивала от каждого прикосновения и выгибала спинку, спасаясь от чересчур острой ласки.

— Он принес мужскую вещь, — продолжил Глеб, отстранившись от девушки. Его руки, до того терзающие ее тело, внезапно покинули ее, и Ольга, то ли всхлипнув, то ли вскрикнув, расслабилась, неловко привалившись боком к спинке дивана. Ее тело из напряженного, словно струна, стало мягким и слабым, чуть подрагивающим, и Глеб снова огладил ее розовую от шлепков попочку.

— Принес и бросил у нас в спальне, — пояснил Глеб. Ольга, тяжело дыша, неловко шевеля связанными кистями, вслушивалась в его неторопливый голос. Вжикнула молния, послышался шорох одежды, и горячие ладони снова легли на бока девушки, заставив ее подняться.

— Кажется, он повалялся у нас на постели, — заметил Глеб, поставив девушку в удобное для себя положение и жадно прихватил ее за ягодицы обеими ладонями, приподнимая и раздвигая их, с наслаждением тиская податливое тело. — Я пришел и обнаружил это.

Блаженно зажмуренные глаза Ольги распахнулись, на ее расслабленном лице выписалось такое изумление и негодование, что увидь его Глеб — он не решился бы к ней прикоснуться.

— И ты подумал на меня?! — вскрикнула она, порываясь подняться, но его ладонь легла на ее спину, снова принуждая Ольгу улечься на место. — Ты, негодяй, подумал, что это я привела кого-то?! Не смей меня касаться, мерзавец!

Она заколотила ногами, стараясь вывернуться, и Глеб молча удерживал ее некоторое время

— до тех пор, пока у нее не иссякли силы, и пока она не замерла, тяжело дыша, уткнувшись потным лбом в мягкую обивку.

— Подумал, — как только стихли ее протестующие крики, как ни в чем не бывало, ответил Глеб, все так же бессовестно и развратно поглаживая ее ягодицы. Его возбужденный горячий член скользнул по ее мокрым половым губам, и Ольга яростно вильнула задом, не позволяя ему проникнуть в свое тело. — Представь, какие мгновения я пережил? Я думал, — вкрадчиво произнес Глеб, жестко ухватив сопротивляющуюся, брыкающуюся Ольгу и с силой нажимая членом на мокрый вход в ее тело, — что сойду с ума.

Она вскрикнула и замерла, чувствуя, как его плоть проникает в ее — туго, невероятно чувствительно, на грани боли. Глеб склонился на ней, запустил руку меж ее дрожащих ног и настойчиво потеребил клитор, отчего лоно девушки стало еще уже, еще плотнее обхватило его член, и Ольга забилась под ним, сходя с ума от чересчур острых ощущений.

— Я думал, — продолжил Глеб, жестко толкаясь в ее узкое жаркое тело и выбивая новый вскрик из ее груди, — что лучше сдохнуть, чем жить вот так — зная, что любимая женщина предала.

— Но не было же, не было ничего, — задыхаясь, выкрикивала Ольга. Толчки в ее тело стали чаще, Глеб нещадно вколачивался в ее тело, и Ольга вопила, сходя с ума от этой нещадной ласки.

— Я знаю, — почти ласково ответил Глеб. — А если б ты о нем мне сказала сразу, я б его вышиб, и он бы не смог напакостить. И не было бы этого сумасшествия, бессонных ночей… Я ведь чуть не потерял тебя, — Глеб, словно мстя, толкнулся в ее тело особенно резко, сильно, прижавшись к ее дрожащей спине всем телом, и Ольга изогнулась, плотно прижимаясь ягодицами к его паху, закинула голову, позволяя себя целовать, чувствуя, как его пальцы ложатся на ее дрожащее горло, словно пытаясь уловить, почувствовать каждый, даже самый тихий вскрик.

— Три чертовых дня я сходил с ума. Три дня. Три дня я думал, что ты не моя, и никогда моей не будешь. Три дня. И вот за это я сейчас тебя выдеру.