Поцелуй феи

Рун с удивлением посмотрел на неё. Она ответила ему взглядом, полным грустного укора:

— Девушка по неопытности решила мне подражать, её избили, унизили, она наверное сейчас от стыда сгорает, сидит плачет. А вам это смешно?!

— Лала, мы же не над её бедой смеёмся, — очень мягко пояснил Рун. — Наоборот, мы как бы…  с симпатией к ней. Просто…  возомнила себя феей. Помочь-то мы ей всё равно ничем не можем. Чего бы не улыбнутся её простодушию. Меня дедушка тоже порол, бывало, вон бабуля свидетель. Ничего страшного. Правда я мал был, баловался. Столь взрослым не порол.

— Рун, так нельзя, — сказала Лала опечаленно.

Он сидел, с виноватым лицом, чувствуя, что она возможно права.

— Давай к ней сходим! — осенила вдруг его идея. — Ты её утишишь, она обрадуется тебе, и все её печали как рукой снимет. Ещё люди узнают, что ты у неё была, и смеяться над ней уж не станут, станут завидовать. А значит ей снова не стыдно будет на улицу выходить. Даже гордость испытывать начнёт, я думаю. Вот и поможем ей, её беду обратим в удачу.

Глазки Лалы немедля вспыхнули воодушевлением, восхищением и восторгом.

— Ой, как замечательно! — она даже захлопала в ладошки. — Спасибо, мой хороший! Так мы и поступим.

— Надеюсь, её папаша пустит нас к ней. Он строгий. Поди не откажет фее, — подумал вслух Рун. И с улыбкой добавил. — А если откажет, позовём стражу.

Лала вспорхнула с лавочки:

— Пойдём, суженый мой. Заодно прогуляемся.

Рун поднялся.

— Только вы слишком не задерживайтесь, дети, — попросила бабушка. — Я сготовлю чего-нибудь. Чтоб горяченького вам поесть. А то мне ещё за Шашей надо сходить да подоить её до темна.

— Ладно, — пообещал Рун, беря Лалу за руку.

На улице было немного пасмурно. Солнышко, клонившееся к закату, выглядывало краем из-за облака. Дул ветерок. С крыльца было видно, как мужики идут с охоты, за поясом тушки птиц да зайцев. Лала вздохнула тяжело.

— Расстроилась? — спросил Рун тихо с участи ем.

— Немножко, — кивнула она. — Не переживай за меня, Рун, я стерплю. Все кушают друг друга, кроме фей, даже в нашем мире. Животные в лесах. Птички ловят жучков да бабочек, жучки охотятся на букашек помельче. Странно мир устроен, жестоко очень, но ничего не поделаешь.

— Хочешь, обниму? — предложил он добродушно.

— Конечно, — ласково посмотрела на него Лала.

Он прижал её к себе:

— Видишь, знаю, что от соседей сейчас на нас со всех щелочек в ограде глазеют, а обнимаю, — похвалился он с юмором.

— Мой герой, — произнесла Лала тепло и очень искренне.

— Ненасытненькая, — усмехнулся он.

— Мне сейчас нужно утешение, а не магия. Вот, — ответствовала Лала жалостливым голоском, всё так же без тени шутки.

— Приятно быть твоим утешением, — признался он по-доброму. — Знаешь, Лала, хорошо что мы сейчас в дому были. Раз за нами все следят. Не поймут, чего мы столько времени в объятиях проводим. Надо поосторожней с этим быть. Чтоб не призадумался народ.

Лала снова вздохнула.

— Пойдём? — осведомился он мягко.

— Да, — промолвила она.

Они спустились с крылечка, вышли за ограду. Вдали мужик с собакой гнали свинью, дедушка нёс на спине вязанку хвороста. С другой стороны три девочки вели стайку гусей, ехала телега с сеном. Кот на соседской крыше замер, уставившись на Лалу круглыми глазами. Виднелись две женщины, разговаривавшие о чём-то. Стражники неустанно несли караул поблизости — снова другие, новые, которых Рун здесь ещё не встречал, опять сменились уже. Один из них махнул рукой приветственно, Рун им кивнул.

— Нам на другой край деревни идти, заодно и посмотришь её там наконец, — сказал он.

— Хорошо, — отозвалась Лала с сияющим личиком.

Кажется к ней снова вернулось приподнятое настроение. Что и не удивительно, с учётом, сколь долго они прообнимались за последние часы. Рун повёл её вдоль по улице. Вскоре они поравнялись со стражниками. Те расплылись в умилённых улыбках, поклонились в пояс. На физиономиях у обоих детское удивление несмотря на возраст — оба суровые мужики, далёкие от понятия детства. Фея, безусловно, картина завораживающая для всякого, особенно кто впервые видит её вблизи, их можно было понять. Рун тоже поклонился им в ответ с искренней благодарностью. Настолько спокойнее, когда они подле избы, не передать словами. Лала одарила их радушной улыбкой:

— Спасибо, добрые смелые воины, что охраняете нас. Мне ни капельки не страшно теперь в деревне, когда вы здесь.

Они разулыбались ещё сильнее.

— Рады стараться, госпожа, — бодро отрапортовал один из них.

— Вы, ежели что понадобится, водицы испить, или покушать, или ещё что-нибудь, заходите к нам в дом, — произнесла Лала сердечно.

— В том нет нужды, добрая госпожа, — заявил другой. — Мы здесь на постоялом дворе имеем комнату со всем обеспечением. Почётно быть вам полезными. Это честь для нас.

— Спасибо, — ещё раз обворожительно улыбнулась им Лала.

Рун повёл её дальше. Не успели они поравняться с домом кузнеца Тияра, как Найя выскочила на улицу, словно караулила их. Она была очень взволнована.

— Здравствуй, милая Найя, — вполне обрадовалась ей Лала.