Поцелуй медузы, или Отель для бастарда

Шарх фыркнул и принял сидячее положение, медленно встал и повернулся к сердцу. Опять?! Протянул руку. Шарх, конечно, знает, что делает, но… С сочным шлепком кусок мяса исторг из себя красный комочек. Трубочки пришли в движение, из самой толстой вытекла прозрачная капля, обволокла комочек и застыла, приобретя невероятную прозрачность. Получившаяся алая бусина упала Шарху в ладонь.

— Мерзость, — пожаловалась я.

— Знак власти, — возразил Шарх, достал из кармана брюк тонкую цепочку с подвеской, вставил бусину, надел цепочку на шею, оделся и заправил цепочку под ворот. — Готова?

Угу. Сказала бы я, но промолчу. Шарх взял меня за руку, поцеловал пальцы и неуловимо быстрым движением уколол. Я даже ойкнуть не успела.

— Аля, я хочу, чтобы ты стала Валерай не только формально.

Я кивнула и зажмурилась. Не хочу видеть… Шарх заставил меня коснуться сердца рода, этой скользкой тёплой дёргающейся гадости.

— Вот и всё, он принял твою кровь, отдал каплю своей, можешь открывать глаза.

Я яростно вытерла палец платком. Шарх фыркнул. Выглядел муж уже вполне здоровым, от былой слабости не осталось и следа.

— А ещё теперь можно не бояться. Сердце приняло моё желание, все мои братья и сёстры будут исключены из рода в момент моей смерти, убивать меня стало не выгодно.

— Осталось донести это до них.

— Они знают, — возразил Шарх. — Идём.

С удовольствием.

Труп всё так же лежал на полу. Шарх закрыл дверь, предложил мне локоть. Я помедлила, прислушиваясь к интуиции. Опасности нет… Остальное мы переживём. Больше мы не скрывались, открыто прошли по коридорам, спустились на первый этаж, и прямо у лестницы произошло первое столкновение.

Двое парней. По виду они были старше мужа, но назвать из мужчинами язык не поворачивался, на лицах отпечаток бурно проведённой ночи, обильных возлияний и ни намёка на интеллект. Шарх скривился. Парни удивились.

— У, обезьяныш.

Они совсем не соображают? Хотя не факт, что они хоть сколько-нибудь в курсе дел. Я бы с такими ушлёпками делиться информацией не стала, будь они хоть последними моими родственниками в мире, а подвеску Шарх спрятал.

— Давно я никому бока не мял. Вспомним старые добрые времена, подкидыш?

Парни загоготали. Шарх спокойно дождался, когда они успокоятся. Первый парень замахнулся. Шарх уклонился, перехватил парня за волосы на затылке и треснул головой об стену. С тихим стоном ушлёпок сполз вниз.

— Ты что творишь, урод?!

— А тебе я, помнится, обещал сломать нос. Глупо, конечно, но за свои слова следует отвечать. Не так ли?

— Э, да ты чё?

Парень попятился, но убежать не успел. Шарх поймал его за воротник, впечатал кулак точно в переносицу, отпустил. Кажется, я услышала хруст хрящей. Шарх взял у меня порядком запачканный платок, вытер пальцы. Парень же, зажимая ладонями разбитое в хлам лицо, сидел на полу и выл на одной высокой ноте. Мы прошли мимо. Жалости я не испытывала, впрочем, как и злорадства. Хотели избить — были избиты сами. Получили ровно то, что хотели, только в несколько иной интерпретации. Я бы и сама этих уродов ещё пнула. Видение, как эти ушлёпки избивали ребёнка до сих пор свежо.

Мы вышли в холл, и Шарх словно одеревенел. Спина прямая, как доска, мышцы до предела напряжены, лицо высокомерно-пустое. Муж, прости, но я так не умею. Я чуть сжала пальцы в знак поддержки. Интересно, а, будучи главой рода, Шарх имеет право разогнать этот змеючник? Если нет, то я с удовольствием помогу ему спровоцировать соответствующие ситуации. Мачеху — снова замуж, сестёр — замуж, братиков — в деревню на перевоспитание. Эх, мечты, мечты…

Собравшиеся заметили наше появление. Разговоры стихли. Мы в абсолютной тишине прошли вперёд. Начались перешёптывания. Раздался довольно громкий стон. Я повернулась и на миг встретилась взглядом с золотой блондинкой. Мачеха. Женщина осознала поражение и словно выцвела: ссутулилась, губы задрожали. Я едва удержалась от едкой улыбки. На похоронах, как бы я ни относилась у умершему, ужимкам не место. Я поспешила отвернуться.

— Надо же, явился.

Напротив остановилась девушка лет двадцати. Красивое лицо испортила гримаса брезгливости. Шарх девушку проигнорировал, но она не смутилась.

— Ты не представишь меня своей спутнице?

— Аля, эта леди моя двоюродная сестра Леонора. Леонора, моя супруга Аля.

У девушки на миг мелькнул хищный оскал:

— Хм, только ты мог жениться на женщине, позволяющей себе столь вульгарный цвет кожи. Полагаешь, на её фоне будешь выглядеть не таким дикарём?

Гадина. Умного ответа я сходу не придумала, поэтому воспользовалась универсальным:

— Завидно?

— Чему? — искренне удивилась она.

— Свободе. Если мне хочется, я подставляю лицо солнечным лучам и наслаждаюсь их ласковым теплом, а ты — нет. Ты делаешь только то, что твои подружки тебе разрешают. То, что модно. В скольких желаниях ты себе отказала?

С Леоноры слетела вся её напускная расслабленность:

— Ты! — зашипела она.

Видимо, случайно мне удалось оттоптать её любимую мозоль. Выдохнув, леди взяла себя в руки:

— Вердикт очевиден: в приличном обществе тебя не примут. Впрочем, чтобы это понять, достаточно знать, кто твой муж.