Поцелуй меня крепче

– Я радуюсь. И никак не могу придумать, как мне снова поменяться местами с Люськой, если она и в самом деле теперь живет моей жизнью. Думаешь, это возможно? А если она понравится дядюшке и он захочет ее оставить у себя навсегда? – У Милы на глаза выступили слезы. – Извини, что плачу. Но сил больше никаких нет! Ты не представляешь, как же мне хочется вернуться! Я не стану ему мстить, нет. Просто верну себе себя, потом уеду далеко-далеко, на край света, чтобы он меня не смог отыскать. Вот ведь змей, а как притворялся, что любит!

– По сути, ты обвиняешь самого дорогого тебе человека в предательстве. И это при том, что тебя наверняка окружало неимоверное количество врагов.

– Но я не хочу… – начала было Мила.

– Вот именно, не хочешь, – перебил Алексей. – Ты не хочешь даже думать о том, что можешь ошибаться. А если у тебя есть тайный враг, о котором ты даже не подозреваешь? Не лучше ли ошибиться в хорошем, чем в плохом?

– Это как?

– Вероятность ошибиться как в хорошем, так и в плохом – фифти-фифти. Однако последствия совершенно разные. По крайней мере, вероятность ошибиться в хорошем принесет меньше бед и страданий, чем вероятность ошибиться в плохом. А если предположить, что твой дядюшка вынужден был так поступить?

– Но зачем?!

– Хотя бы затем, чтобы сохранить твою жизнь. Он, видимо, опасался, что тебе угрожает смертельная опасность, вот и решил спрятать здесь, выдавая за Люсеньку. А Люсеньку в это время отвез куда-нибудь за границу и определил в частную клинику, чтобы подлечить. Она же не в себе.

– Как интересно! А не лучше ли было отправить за границу меня, а Люську оставить в тайге? Пожалел волк кобылу: оставил хвост да гриву.

Мила недовольно сверлила взглядом Алексея, понимая, однако, что его слова – та самая соломинка, за которую хватается утопающий, потерявший надежду.

– Тогда, может, объяснишь, что это? – Алексей достал с высокой полки папку и вытащил газетные вырезки. – О них, надеюсь, ты тоже вспомнила?

– Эта мерзавка Люська все сплетни обо мне собрала.

– Тогда почему ты не выбросила статьи?

– Да понятия не имею! – запальчиво воскликнула Мила, даже не взглянув на явный компромат. – А впрочем, знаю: чтобы окончательно не поверить, что я Люська. Хоть какая-то ниточка к моей прежней жизни сохранилась, пусть и такая ужасная. С вами тут и в самом деле сойдешь с ума. Однако твердо могу сказать одно: пусть я многое забыла, но то, что я не убивала Кирилла, – факт! И если бы дядюшка меня сюда не упрятал, с удовольствием дала бы показания полиции.

– Если все обстоит именно так, как здесь описано, ты бы уже оказалась в тюрьме. Однако твой дядюшка в любом случае поступил нечестно. По крайней мере, в отношении Люсеньки, которую, видимо, и держит для того, чтобы подставить и избавить от наказания тебя. Хотя, если он действительно определил ее в психиатрическую лечебницу – наверняка очень дорогую, – у Люсеньки появилась реальная возможность излечиться. Как говорится: нет худа без добра.

– И как мне теперь быть?

– Может, на улицу выйдем, свежим воздухом подышим, а то мозги уже плавятся, – предложил Алексей, думая о том, что она и в самом деле может оказаться убийцей, так как даже сломанные часы пару раз в сутки показывают правильное время. И неизвестно еще, что лучше для него – деревенская дурочка Люсенька или убийца Мила Миланская. Или хуже?

Они сидели на завалинке, обнявшись. Небо заволокло тучами, ветер тревожно раскачивал верхушки вековых сосен, и только птицы, упорно не замечая пасмурной погоды, радостно пели, празднуя приход весны.

– Когда я не могу что-то вспомнить или разрешить мучающий меня вопрос, я перестаю суетиться, сажусь и спокойно начинаю думать. Я твердо знаю: если хорошо сосредоточиться, ответы придут. Ты даже представить себе не можешь, сколько тайн хранит наше подсознание, которое знает не только то, что уже было, но и то, чему лишь предстоит случиться.

Мила вдруг почувствовала себя слабой и беззащитной. Ей так захотелось, чтобы ее пожалели, защитили, взяли на себя неразрешимые проблемы. И не кто-нибудь, а именно он, Алеша, ее муж, такой умный, сильный, любящий.

К ним подошла старушка с корзинкой, из которой заманчиво пахло чем-то вкусным.

– Да что ж вы в дом-то не идете, ведь хлынет…

Она не успела договорить, как ярко сверкнула молния и, озарив небосвод, мгновенным искровым разрядом скопившегося в воздухе атмосферного электричества, словно копьем, вонзилась в землю. И тут же с грохочущего неба грянул на землю поток холодного проливного дождя – вестника наступившей в тайге долгожданной весны.

Первый весенний дождь. Вот и закончилась наконец зима. Несомненно, будут еще холода, и даже снег может выпасть. И в глухом лесу долго, до самого лета, будут лежать прячущиеся от солнца непокорные снега. Но уже запахла свежестью оттаивающая земля, согреваемая ласковым солнцем, и готовятся набухнуть почки на деревьях, мечтая возродиться буйством зелени.