Поцелуй меня (СИ)

Мне неприятен этот человек, определенно. Знает, что мы вместе, и говорит такое… Уж не относит ли он сам себя к категории, обычно страдающей этой болезнью? Вполне себе заурядная внешность. И вообще, Егор симпатичный, но не смазливый. Но, если я сейчас опять встану и уйду, это же будет не слишком вежливо.

— Ладно, — легко согласился новенький, — так что насчет кино?

И он думает, что я после этого хочу с ним общаться? Он практически оскорбил одного из немногих близких мне людей — и хочет, чтобы я пошла с ним в кино? Мне хотелось высказать ему все негодование, но смелости хватило только на нейтральное:

— Извини, нет.

Я встала и целенаправленно пошла в сторону своей комнаты. Каков наглец, а! И вообще, как-то странно себя ведет, скачет с темы на тему, как будто первый раз с человеком разговаривает. Отныне ни слова больше ему не скажу, пусть отваливает. Как так можно вообще? Или он пытался меня против Егора настроить? “Не обижай новенького”, ха! Он сам кого хочешь обидит!

Приняв душ и взяв с собой необходимые вещи, я, как и было условлено, потопала к своему парню в комнату. Он просил сегодня его пожалеть и погладить по болящим ушам.

Когда я пришла, оборотень стоял у ростового зеркала в дверце шкафа и, сильно наклонив голову к плечу, пытался закапать лекарство себе в ухо, даже язык высунул от усердия.

— Ласка! — облегченно выдохнул он. — Помоги, пожалуйста, я все никак попасть не могу, оно вытекает.

— Когда в уши капаешь, надо полежать, чтобы все в вату не впиталось, — я указала на кровать.

— О боже мой, ты так зовешь меня в постель… — игриво промурлыкал парень, притягивая меня к себе. Фыркнув, я приподнялась на носочки и, обняв его за шею, запустила пальцы во влажные после душа волосы, отвечая на поцелуй. — М-м-м… — скривившись, брюнет чуть отстранился. — Больно рот открывать.

— Чудо ты в перьях, — вздохнула я, гладя его по голове, — как можно было сразу оба уха простудить?

— Я тала-антливый, — хитро прищурился оборотень, укладываясь на бок.

— О да, я в курсе, — не сдержав улыбку, я закапала лекарство ему в ухо и скатала кусочек ваты в плотный цилиндрик, — может, тебе обезболивающее выпить на день? Или ты и так заснешь?

— Я даже со сломанной рукой засыпал, как только солнце вставало, — усмехнулся Егор, зевнул и, прижав ладонью ухо, скривился.

Рассмеявшись, я поцеловала его в лоб и аккуратно заткнула ваткой ухо:

— Переворачивайся, мученик.

— А ты обещала пожалеть!— капризно напомнил оборотень, ерзая.

Да уж, помню это чувство, когда холодное лекарство в горячее воспаленное ухо, брр…

Вздохнув, я перелезла через него и тоже легла, гладя темные волосы. Удовлетворенно урча, парень сполз пониже и обнял меня за талию, прижавшись лицом к моей довольно плоской груди. Глаза его сонно слипались, он проворчал пожелание спокойного сна и только чуть поморщился, когда я вставляла ватку ему в ухо. Такой милый… И совсем не нарцисс!

Вечером он все никак не хотел вставать, даже решил пропустить первый ужин, закопавшись носом поглубже в подушку. Так что я собралась и, закинув пакет с пижамой к себе в комнату, пошла одна.

Оборотни смотрели на меня чуть настороженно, остальные пялились открыто и по-разному — завистливо, насмешливо, зло. Ничего не понимая и будучи изрядно смущена таким вниманием, я толком не позавтракала и торопливо слиняла подальше от скопления народа. Что случилось-то? Что могло за день такого произойти?

В том, что что-то произошло, я убедилась перед первым же уроком. Почти все уже были на своих местах, я даже написала Егору, чтобы удостовериться, что он проснулся и не опоздает. И он не опоздал. За три минуты до звонка вошел с настолько непроницаемым лицом, что я сразу заподозрила неладное. Его сородичи предупреждающе вскрикнули, попытались ухватить его за руку, но не успели, и стоящий возле своего места Максим получил такой удар в челюсть, что упал спиной на парту, перекувырнулся через нее и свалился на пустые стулья в проход.

— Егор! — возмутилась я хором с учительницей.

На его плечах уже повисли двое ребят, уговаривая успокоиться, а он только стоял и все с тем же безразличным выражением лица смотрел, как Степанчук поднимается, держась за подбородок. И как еще сознание не потерял?

— Так, Егор, немедленно к завучу! — учительница храбро встала между оппонентами. — А Максима кто-нибудь проводите в медпункт.

К моему удивлению, никто этого делать не захотел, ей пришлось назначить провожатого. Егор ушел, даже не взглянув на меня, хотя я стояла в шаге от него. А оборотни точно знают, что за хрень.

— Ребят, — с трудом переборов себя, я подошла к ним, пользуясь тем, что перемена еще не кончилась, — что это было?

— В группу зайди, — нестройным хором ответили мне.

Я молча кивнула, села на свое место и достала телефон.