Поцелуй на пожарной лестнице

– Ладно тебе, – Лера попыталась вырвать руку, но он держал ее, словно клещами.

Они подошли к черному «Лексусу», широкоплечий распахнул заднюю дверцу, грубо подтолкнул Леру к машине.

– Полегче, ты! – огрызнулась она. – Я же все-таки женщина!

Тип не удостоил ее ответом, втолкнул в машину, устроился рядом.

Старший сел за руль, выжал сцепление, и они помчались по улицам ночной Москвы.

Чем дальше, тем меньше нравилось Лере это приключение.

Что-то подсказывало ей, что никакого кокса ей не дадут.

Используют на халяву и выкинут на обочину… и еще хорошо, если не порежут!

– Ребята, куда мы едем? – проговорила она, только чтобы не молчать.

И тут «Лексус» остановился.

Они оказались на каком-то пустыре, видимо, отведенном под новую стройку.

Немного в стороне громоздилась гора строительного мусора и виднелась запертая бытовка.

Человек со шрамами поставил машину на ручник, повернулся к Лере и проговорил своим медленным гнусавым голосом:

– Где она?

– Кто? – удивленно переспросила Лера.

Тут же сидящий рядом с ней широкоплечий тип резко ударил Леру в живот. В машине было тесно, удар вышел без замаха, но все равно Леру скрючило от дикой боли. Она разинула рот, пытаясь отдышаться, но вокруг словно совсем не стало воздуха.

– Ты не горячись, Серый, – рассудительно проговорил человек со шрамами. – Видишь же, она говорить не может, а нам нужно, чтобы она говорила!

– Извини, Резаный, – отозвался тот. – Не подумал…

Он достал из кармана складной нож, щелчком выпустил лезвие, повернул его, любуясь отсветом далекого света на темной стали.

Лера наконец кое-как отдышалась, с трудом разлепила губы и жалобно проговорила, косясь на нож:

– Кто вам нужен?

– С твоего телефона недавно звонили, – протянул Резаный. – Нас интересует та женщина. Где она?

– Я ее не знаю! – заторопилась Лера. – Я ее в первый раз видела!

– Что ж ты – в первый раз видишь человека и сразу ему свой телефон даешь? – недоверчиво переспросил Резаный. – Ты ей веришь, Серый?

– Не-а… – Серый угрожающе задышал и приблизил лезвие к щеке Леры. – Порезать ее?

– Может, и придется, – Резаный уставился на Леру цепким немигающим взглядом. – Лучше рассказывай все, что знаешь! И смотри – нам врать нельзя, это вредно для здоровья!

И Лера, торопясь и сбиваясь, рассказала этим двум уголовникам о своем сегодняшнем неудачном вечере. О бумажнике иностранца, о девицах из агентства Василисы, о стычке в дамской комнате…

– Вот она с моего телефона и звонила! – закончила она свой рассказ.

– Ты ей веришь, Серый? – снова спросил человек со шрамами своего подручного. Видимо, он доверял его мнению в таких вопросах.

– Черт ее знает… – протянул тот. – Может, и не врет… а зачем им бумажник того иностранца понадобился?

– У нее же денег не было! – наставительно проговорил Резаный. – Сама воровать не умеет, вот и решила чужую добычу отобрать…

– Это не по понятиям! – хмуро проговорил Серый.

– Жить захочешь – про понятия забудешь!

– Может, вы меня отпустите? – взмолилась Лера. – Я вам рассказала все, что знала…

– Ага, – осклабился Серый, – сейчас отпустим. На все четыре стороны.

Тусклый свет блеснул при взмахе лезвия, и Лера успела подумать, что больше ей ничего не будет нужно – ни выпивки, ни кокаина. Ни еды, ни одежды, ни жилья. Ничего и никогда…

Седрик уверенно вел машину по московским улицам. Впервые за долгое, бесконечно долгое время Катя чувствовала покой и уверенность. Странное дело, она больше не доверяла своим старым знакомым, но доверяла этому совершенно незнакомому человеку, которого впервые увидела всего час назад…

Они проносились мимо ярко освещенных ресторанов и клубов. Казалось, Москва вообще никогда не спит.

Седрик, словно прочитав Катины мысли, проговорил:

– Странный город! Кажется, здесь нет обычной, нормальной человеческой жизни. Ваши соотечественники не живут – они только делают деньги и потом лихорадочно тратят их. И все меряют только деньгами… я нигде, ни в одном городе мира не видел такого показного богатства! У каждого второго москвича на руке часы, стоимостью равные дорогому автомобилю, у каждого третьего – автомобиль, который стоит больше, чем приличный дом на Лазурном Берегу…

– Ну, вы все же, наверное, преувеличиваете… вряд ли вы успели в подробностях разглядеть здешнюю жизнь…

– Может быть, Катрин, может быть, я немного и преувеличиваю… – произнес Седрик с мягкой виноватой улыбкой. – Может быть, совсем чуть-чуть, вот столько… – он соединил указательный и большой пальцы в красноречивом жесте. – Но все же это очень странно… зачем так выставлять напоказ свое богатство? Это аморально, аморально и смешно… я знаю очень богатых людей, миллионеров. Они не носят одежду от Дольче и Габбано… их просто не поймут! Они одеваются в приличные, но не слишком дорогие вещи. Прямо скажу вам, Катрин, – я и сам принадлежу к достаточно богатой семье, но никто из моих родственников не ездит на «Бугатти» или «Феррари». Зачем это нужно? Зачем пускать пыль в глаза? Хороший дом, хорошая, надежная машина, хорошее образование… что еще нужно человеку?