Поцелуй Первым | Король Столицы

Наблюдаю, как мерзавец ко мне поворачивается, а Ваня, слава богу, наконец-то начинает убегать.

В трубке раздается голос Егора и я воплю, но незнакомец выбивает телефон из моих рук и тащит меня за плечи к недострою.

Пока не сопротивляюсь, в попытке оценить обстановку и понять что дальше будет. Да и толку от моих рыпаний мало.

Он затаскивает меня в подвальное помещение. Когда удается осмотреться, страх оттесняет на второй план даже боль от зубцов консервы.

Словно тончайшая, влажная штора, ужас обволакивает мое тело выборочно, как будто подчиняется капризам ветерка.

Но здесь ветра быть не может. Это затхлый пенал с землей вместо стен. По всей длине заставленный стеллажами, на которых толпятся бутыли со странными жидкостями.

Из отверстий в стекле застыли выползшими змейками трубки. Очень и очень стремные трубки. Разноцветные.

Нападающий пытается поставить меня на ноги и я горланю от боли. Почему-то он даже не бьет меня, упрямо тянет вверх.

— Что ты хочешь?! Что?!

Врубает что-то на стене со стуком и бросает попытки выровнять меня. Появляется задымление, и с ужасом я понимаю, что оно накапливается в узком подвале из многочисленных трубок.

— Ч-что это?

И руки оттаскивают меня ближе к стене. Одна рука остается, а потом она… стягивает шлейку платья вместе со шлейкой лифчика.

— Нет! — бьюсь я невпопад руками, ногами и телом. — Нет!

Ладонь исчезает, и я в растерянности кручу головой в разные стороны. Где он!

Серо-молочный дым пропарывает большую часть комнату. И надающий говорит мне на ухо, необычайно странным голосом, словно чревовещатель:

— Прочтешь потом.

Я пытаюсь доползти до него, когда он приколачивает к двери бумажку. Но все бесполезно.

— Нет! Выпусти меня!

Он закрывает за собой дверь, с громыханием столь многослойным, будто выход… выход состоит из каскада металлических дверей.

Через какое-то время я дотягиваюсь до места, где должна быть дверная ручка. Из-за едкого дыма ее не видно, и на ощупь тоже не находится.

Мне даже удается приподняться.

Зачем я это делаю?

Если дым уже и так просочился в мою голову отравляющей легкостью, предупреждающей, что вскоре мое сознание померкнет.

Затем что я хочу прочитать. Что написано на приколоченной бумаге.

Я хватаю листок и сдираю его. Шлейки спадают еще ниже. Но нет сил поднимать их, есть силы только бумагу держать в руках.

Ничего не могу разглядеть. Дым разъел глаза, а ослабевшие руки заходятся тряской. Я не сдаюсь, я не сдаюсь, я пытаюсь прочитать.

Нога ожидаемо подгибается, и я стараюсь приземлиться контролируемо на другое колено.

«… спорт…»

Что-то явно про спорткомплекс!

Всматриваюсь и всматриваюсь, но вижу нечто другое вместо бумаги. Очень жаль, ведь не знаю и не понимаю на что именно смотрю.

До того, как привязываю увиденное к образам в голове, становится уже неважно.

Глава 32 АЛИСА

Эх, просыпаюсь с ясной головой в облезлой палате поселковой больницы, и на душе — сразу спокойно. В прошлые разы попытки очнуться оборачивались такой запутанностью, что сейчас даже обрывки с трудом в памяти воспроизводятся. Помню только, как меня дико рвало несколько раз.

Правда, вокруг десятки приборов, которые точно к привычному оборудованию Васильков не относятся.

Едва не вскрикиваю, заметив что моя ладонь напрочь коричневая. При близком рассмотрении оказывается чем-то безобидным вроде йодовой сетки.

Самочувствие определяю как нормальное, поэтому выползаю из кровати. Аппарат слева пищит и дергается. Пытаюсь рассмотреть его. И пока разворачиваюсь, в палату прибегают.

Ох е-мое.

Прямо взвод врачей, которые к Василькам отношения не имеют.

Точно Кулак нагнал.

Ну, со мной все в порядке, может как-то устроить, чтобы часть врачей осталась, как и оборудование? Больница в Васильках — самая крупная в округе пяти поселков. Не помешает.

Объяснения у медицинских специалистов невнятные получаются. Узнаю, что у меня аллергия на один из компонентов той отравляющей смеси. Что смесь, можем быть, на такой мощный эффект не рассчитана. И ожидаются точные результаты только через пару дней. Они отправили все на подтверждение в несколько лабораторных центров, включая и Данию.

Какая-то кустарно сделанная смесь, как я понимаю, поэтому и подробное исследование.

— Эм, можете позвать Василия Кулакова? И не знаете, где Ваня? Подросток четырнадцати лет. Он со мной тогда пострадал.

Огорчаюсь, узнав, что Вася в столице. А про Ваню они ничего не слышали.

Телефона моего у них нет, и сейчас придумают, что могут мне предоставить.

Странные они несколько. Или может моя башка еще не отошла.

— Мы уже позвонили вашей подруге, Мире Никоновне. Она координаты оставляли.

Сразу веселею. Хорошо знать, что кто-то додумался. Не дуюсь на Вася, конечно. Не ожидала, что он тут на полу поселится в ожидании, но мог бы хотя бы в Васильках тусоваться.

Кукую в палате, попивая манговый сок. Вкусно так, слов нет. Чувствую также, что похудела точно на несколько килограмм. Ликую! А то в последние недели с боровом, что сам хомячит тройными порциями, начала уплотняться. Он меня реально закармливал.