Поцелуй со вкусом крови

Это было сложно. Красные радужки казались ярче обычного из-за злости и жажды крови. Но опустить глаза не позволяла гордость. Во-первых, я не покажу слабость. Во-вторых, Рафаэль все еще не совсем одет.

– Валанте раз за разом пытается убить меня чужими руками. Отсылает на войну, накидывает грязную работу и постоянно, постоянно издевается. В тот раз в его доме ты видела лишь малую часть, Тиа. А я устал быть собачкой на поводке. Устал, что меня могут избить, накормить тухлыми животными, поданными на золотом блюдце, или кинуть, как мясо, на передовую. Я хочу свободы.

– Твои цели сложно назвать благими, но добиваемся мы одного. Мы оба собираемся остановить Валанте. Так что и действовать лучше сообща.

– Еще вчера ты яростно отказывалась вообще принимать во всем этом участие, а сегодня диктуешь условия?

– Еще вчера древняя богиня в моем теле не обещала сжечь меня заживо, если испорчу ее замысел. И тебя, кстати, тоже.

В дверь постучали, и мы с Рафаэлем отпрянули друг от друга.

– Прошу прощения, – послышалось из коридора. – Вы поели? Я могу забрать тележку и посуду?

– Нет, – рявкнул служанке Рафаэль и протащил тележку поближе к софе, на которой и расселся.

Он поморщился от боли, когда потянулся к одному из блюд, чтобы поднять крышку. Под ней по моему заказу оказалось мясо, приправленное розмарином и политое брусничным соусом, с кусочками поджаристого картофеля.

– Вот так завтрак, – с довольным удивлением выпятил губу Рафаэль и переставил точно такую же тарелку в сторону. Для меня.

Глядя на то, как он кривится от боли, я поняла, что тянуть больше нельзя. С самого начала ведь собиралась, а потом растеряла смелость.

– Рафаэль, – позвала я, не глядя ему в глаза. Храбрости на это уже не хватало. – Вы…

– Хватит уже выкать, – отмахнулся он, держа в руке вилку. – Я уже понял, что уважения ко мне у тебя меньше, чем воды в дождевой капле. Говори.

– Ты ранен.

– Удивительная проницательность, рогатая. И что теперь? Вызовешь мне врача? – Он беззлобно рассмеялся, а я залилась краской стыда и смущения.

Пока он хохотал, я собиралась предложить ему свою кровь.

«Если бы он не был на нашей стороне, я бы не позволила тебе это сделать».

– Тиа, у меня были и более серьезные раны. Мне отрубали конечности, вынимали из тела кишки и наматывали коням вокруг ног, чтобы потом пустить их в разные стороны…

– Матушкина библиотека. – Я поднесла ко рту кулак, на случай, если тошнота от представленного не уляжется.

– А потом ты спрашиваешь, почему я ненавижу Валанте, – хмыкнул вампир и нанизал на вилку первый кусочек мяса. Однако есть не спешил. – Он ведь частенько наблюдал за моими пытками на поле боя. А я все равно оставался его отродьем, послушным и преданным. Потому что такова природа. Ты можешь ненавидеть хозяина, но в момент, когда ему будет грозить смерть, сам бросишься в ее объятия, лишь бы защитить создателя.

Еду он так и не попробовал. Отложил вилку, откинулся на спинку софы и посмотрел на меня устало и прямо.

– Ты спрашивала, чем я заслужил Розу Гаратиса. Так вот, Тиа. Верностью.

Сердце будто безжалостно сжали в грубой ладони. Рафаэль добровольно приоткрыл передо мной дверь в свою настоящую жизнь, но за ней было темно, холодно и страшно. Сколько лет он живет в отчаянии и боли, спрятанными за дорогой одеждой и цветущими плантациями?

«Ты понимаешь, что значит его рассказ, девочка? Наш союзник не сможет напасть на хозяина в решающий момент. Это вне его природы. Удар придется нанести тебе».

«Может, мы просто не будем доводить до драки?»

Яснара не ответила. И было это… весьма красноречиво.

– Нам нужно возвращаться в Гаратис. – Я села на софу – как можно дальше от Рафаэля. Почти на самый край.

– Прямо сейчас? Мы даже не отдохнем?

– Я бы хотела лечь спать в своей комнате. Там хотя бы есть для этого место.

– Здесь тоже. – Он смотрел на меня, низко нахмурив пепельные брови. – Я тебя не выгоняю из комнаты.

Он правда не понимает или притворяется? Место действительно есть, но широкую кровать я вынуждена уступить Рафаэлю, а софа для комфортного сна слишком короткая и узкая.

– Рогатая, – вздохнул он и запустил пальцы в еще влажные кипенно-белые волосы. – Ты можешь спать на кровати. Я не трону тебя.

– Спасибо, но я…

– Я устал, Тиа, – жестко, но не грубо перебил он. – Я хочу есть и спать. Человеческая пища для меня – крошки. Толку от нее почти никакого. Новый перенос после столь отвратительной ночи не пойдет на пользу ни тебе, ни тем более мне. Эти раны, – он покрутил шеей, и края пореза раздвинулись, оголяя порванные мышцы и сосуды, – откроются вновь, если хотя бы немного не переведу дух.

– Об этом я и хотела поговорить.

Он отставил еду и заинтересованно уставился на меня. Даже повернулся всем корпусом, чего раньше не делал.

Набрав полную грудь воздуха, я выпалила:

– Выпей моей крови.