Поцелуй Спящего красавца

- Надо же, - поразмыслив, сказала я. – А ты соображаешь. Но получается, твой Мертен нарушил клятву, и чем он наказан?

- Не забивай голову, Крошка, - он покрепче сжал мою руку. – Будем думать не о других, а о нас.

Прозвучало это как-то очень уж недвусмысленно, но выяснить, что колдун имел в виду, я не успела, потому что впереди замаячили городские ворота, и Стефан в ослом рядом с ними.

- Никто за мной не следил, - тут же отчитался Стефан, чуть ли не встав навытяжку перед Брайером, - я нарочно петлял и всё время оглядывался.

- И осла прихватил, - восхитился Брайер. – Крошка, видишь? Тебе не придётся топтать ножки на наших дорожках.

Он отпустил мою руку, и усадил меня в седло, взяв Панки под уздцы. И мне сразу стало одиноко, хотя Стефан шел рядом.

За ворота нас выпустили за отдельную плату, с ворчанием, что все порядочные люди в это время веселятся, но без проблем.

Молодой месяц болтался в небе, освещая мощёную дорогу, а я вполголоса рассказывала Стефану про появление феи Карабос, и наш с ней разговор. Разумеется, не весь, а только то, что Стефану и Брайеру надо было знать.

  Ближе к полуночи я начала клевать носом и не заметила, как задремала, уткнувшись Стефану в плечо, а Панки всё трусил и трусил по дороге.

Потом я открыла глаза только для того, чтобы обнаружить, что Брайер несёт меня на руках и укладывает на расстеленную куртку в душистое сено, а окончательно проснулась только утром, когда солнце светило через щелястую крышу, а Брайер и Стефан тихонько переговаривались, обсуждая варган.

- Три язычка – ты такое пока не осилишь, - объяснял Брайер. – Пока сделай дан-мой с одним язычком. Прижимаешь к губам, а не к зубам, иначе срезонирует в голову, опьянеешь. Ну и надо научиться быть с ним на одной волне – чтобы музыка была продолжением души, а душа сама превращалась в музыку. Тут только практика и желание, ну и талант, конечно.

- Из какого металла лучше сделать варган? – жадно расспрашивал Стефан. – И какой лучше чехол – тканевый или из дерева? И есть ли какие-то монографии волшебников прошлого по варганной магии?

- Это не варган, - поправил его Брайер, - это дан-мой. Изготовить его лучше из златомеди, этот металл даёт самый чистый и долгий звук…

Я перевернулась на другой бок, слушая, как они обсуждают магию, которой владел Брайер. Похоже, Стефан и в самом деле решил учиться у него. Далеко пойдет его высочество. Если Карабасиха не остановит.

- Доброе утро, - сказала я, продолжая лежать, свернувшись клубочком.

- Маринетта проснулась! – обрадовался Стефан. – Позавтракаем, и можем идти дальше.

- Мне кажется, нам надо задержаться дня на три, - мягко сказал Брайер. – Крошке нужно отдохнуть и прийти в себя.

- А я не устала, - проворчала я.

- А я уже договорился, что мы живём на этом замечательном сеновале, - подхватил Брайер. – И хозяин даже нашел место для Панки. И завтра затопит для нас баню. А на завтрак у нас – парное молоко, варёные свежайшие яйца и только что испеченный хлеб.

- Вот с этого и надо было начинать, - подпрыгнула я.

- Не слишком разумно здесь задерживаться, - осторожно заметил Стефан. – Нас ищут, а мы ушли недостаточно далеко…

- Иногда лучше всего спрятаться под носом у врага, - философски ответил Брайер. – Этот хуторок в стороне от большой дороги, никому в голову не придёт искать нас здесь. И день такой чудесный…

Солнце светило во всю силу, заливая уютный деревенский дворик и белый одноэтажный дом, крытый соломой. По двору прохаживались важные куры и не менее важный петух, а рыжий кот развалился на завалинке, прижмурив один глаз и зорко оглядывая двор другим. Всё было так спокойно и мирно, будто и не было встречи с Карабос и бегства от гвардейцев.

Я умылась у колодца, и вода была такая холодная, что дух захватывало, и только тогда поняла, зачем Крошке нужно было отдохнуть. Стефан и Брайер объявили, что пошли прогуляться, а я обнаружила на сеновале не только обещанный завтрак из свежих фермерских продуктов, но и аккуратно сложенную белую ткань – отпаренную и мягкую, как вата. После этого мне стало и смешно и неловко, потому что Брайер подумал о том, о чём позабыла я. И правда, как легко женщина в цивилизованном мире забывает о своей природе, и перестает замечать её.    

   Следующие три дня прошли в беззаботном безделье, по крайней мере, для меня. Я валялась на сеновале, ела вкуснейшую похлёбку из солонины и тушёного в сметане зайца, которого умудрился поймать Стефан, и слушала бесконечные разговоры о магии и великих колдовских делах прошлого. На второй день с утра пролился тёплый летний дождь, весело отгромыхала гроза, а мы трое ели медовые пряники и смотрели на радугу, которая пролегла через всё небо от края горизонта до края. А были ещё теплые, душистые вечера, когда сумерки спускались тихо и нежно, и сын хозяина дома наигрывал на гармони, сидя на крыльце.

- Признаться, мне начинает нравиться путешествовать вот так, - сказал однажды Брайер. – Новые места, новые люди… Это интересно.

Стефан поспешил согласиться с ним, заверив, что никогда не жил так весело и беззаботно, несмотря на опасности.