Поцелуй у ног богини

Бывало, происшествия, переписанные в сценарии, удавалось продать. Из некоторых выходили сериалы, из других – спектакли. Часто они заканчивались смертью. Иногда жизнерадостному Гоувинду казалось, что есть только такой шаг из липкой сети повседневности. Он никогда не убил бы себя, но легко вонзал кинжалы и сбрасывал с крыш своих героев.

В пьесе о свадьбе в захолустном городке штата Уттар-Прадеш за невесту решили родственники, они следили за каждым движением новобрачных. Расчёт, неуёмный контроль, интриги сгубили девушку. Она облилась бензином и подожгла одежду, которую надела на свадьбу. В театре огонь показали, как колыхание множества красных лоскутков ткани, на которые со всей силы дули вентиляторы, спрятанные под помостом. Пьеса нравилась публике.

Зрители сочувствовали простому, почти без декораций, но интересному спектаклю о докторе, который мучился в устроенном общиной браке. Доктор узнал любовь с другой женщиной, случайной пациенткой. Жена родила дочь. Доктор разрывался между больными, женой, любовницей, капризами девочки, мнением семьи. Так и не выбрал ничего, кроме убийственной дозы снотворного.

Персонажи Гоувинда страдали в решётках древних табу. Страдал в них и сам Гоувинд, в каждом сюжете он прятал себя и Мукту. Но люди узнавали истории, которые роятся повсюду, прячутся в сотах комнат. В них видел свою печаль паренёк-мигрант горного Уттаракханда, полюбивший однокурсницу из Южной Индии. Молодые мужчины в ожидании конца медленной селекции невесты видели своё желание. Матери и отцы – свои мелодрамы. Дяди и братья – личный боевик на вокзале, когда треск рвущейся одежды заглушает уходящий поезд, из которого только что вытащили влюблённых беглецов. Люди хотели быть записанными и рассказанными. Тысячи любовников, разлучённых во имя чистоты рода, тайно просили поведать о них, чтоб умерить свою боль.

В парке

Я не перестаю таскать

Иллюзорную сеть увлечений.

НИРЕНДРАНАТ ЧАКРАБОРТИ, «ГЕМЛАТА»

Мукта, как водяная змейка, скользит в мутном потоке улиц. Женщины её возраста, а ей уже тридцать три, незамужние, бездетные, считаются странными везде, кроме среды актёров. Как безобидная змейка в тростнике, она проплывает через вереницу мнений. Как в воде, ей хорошо среди театральных друзей. И, как на берегу, ей сложно с другими, далёкими от сцены людьми. Но вы не догадаетесь об этом – она ладит со всеми. Белокожая делийка с огромными влажными глазами, грациозная и лёгкая, немного смешная, как нарисованная героиня мультфильма. На неё приятно посмотреть.

Она, как многие сикхи, покупает нищим еду, хотя бы стакан чая или лепёшку роти. Гоувинд ворчит на неё за это: «Хватит подавать этим парням!» Она, как истинная пенджабка[20], может вдруг разозлиться, наброситься с кулаками на обидчика, бить его сумкой до полного поражения, даже если он мужчина и гораздо сильней её.

Она видит Гоувинда у ворот. Они не касаются друг друга на людях. Просто вместе заходят в парк – островок, сдавленный со всех сторон домами и дорогами. Тётушка в шальваркамизе и кроссовках бежит перед ними по дорожке.

Они мечтают о больших ролях, крупных заказах, которые сделали бы их наконец независимыми от семей. Тогда они соединили бы свои жизни перед лицом этой страны, где люди разных религий и каст не должны быть вместе. Но с кем ещё на этой земле им будет так спокойно, как в парке среди безумия улиц? Кто ещё поймёт сложную хрустальную конструкцию, которая выстраивается в душе, колет, мучает, радует и сверкает?

О, Лорд Шива, они снова обсуждают политику, квоты-ааркшан и коррупцию. Им никогда не надоест говорить об этих проблемах. Кроме того, такие темы неизбежно приводят к их любимому предмету – иммиграции в Америку, мечтам уехать из страны с великолепным портфолио. Высокий Гоувинд и маленькая Мукта страстно нарезают круги по саду, ускоряясь, горячо жестикулируют, наслаждаются разговором. Обгоняют тётушку в кроссовках. Они уже чувствуют себя звёздами великого кино.

Но это по-прежнему два никому не известных актёра в крошечном парке с вытоптанной любителями крикета травой. Дома их жалеют, как детей, которые плохо развиваются умственно. Надо отдать должное семье Гоувинда, они ищут возможность помочь вечному отроку на его невнятном пути.

Азиф

Я планирую соблазнения, шедевры, битвы.

Громкоговорители орут в меня.

ДЕЛИП ЧИТРЕ, «ВИД ИЗ ЧИНЧПОКЛИ»

Некому помочь Азифу с тёмной стороны луны. Он помощи и не ждёт. Многим нравится вольная обстановка квартиры на последнем этаже Дворца Ашриты. Особенно местным, которые приходят отдохнуть от больших семей. Но коричневые ноги, скрещенные на узорной простыне Марии, прошли через улицы прежде всего ради Азифа. Они смотрят на его лицо в зарослях щетины, ловят его загадочные улыбки. Он ангел их ночей, агент театрального мира.