Поцелуй врага

Заставляю себя улыбнуться. В качестве благодарности за попытки успокоить меня. Если каждую неделю исключают по паре, то и на этой неделе кого-то исключат. Я ничего не говорю, машу коротко на прощание, а потом открываю ворота в сад Воронов и безмолвно бреду в Дом.

– Ты встречаешься с Джошуа Прентиссом? – пищит Фи, как только устанавливается связь в скайпе. – О боже мой! И какой он? Мы с Даной недавно на одной странице посмотрели лучшие видео с ним: видимо, кто-то нашел все его фотографии топлес в сети и собрал вместе. Он тако-о-ой горячий! Отправить их тебе? Ах, нет… – Она качает головой так быстро, что я вижу лишь короткие волосы. – Ты же видишь его вживую. Я завидую. Ты можешь жить в классном доме, ходить на крутые балы, и теперь этот парень рядом с тобой!

Жду, пока Фи немного успокоится, и чувствую, как краснеют мои щеки. Надеюсь, в камере это не так заметно. Когда ей наконец приходится перевести дыхание, я пользуюсь выпавшим шансом.

– Меня уволили из закусочной.

– О нет! – тут же кричит она, потом размышляет и добавляет: – Но ты же живешь там бесплатно?

До этого момента я мало что рассказывала Фи о фазе кандидатов в Вороны, в конце концов, она «чужая», и мне нужно быть осторожной.

– Еще непонятно, смогу ли я там остаться.

– Там нужно пройти испытательный срок, как в американских фильмах? – догадывается Фи. Ее трудно обмануть. Она слишком умная. – Тогда это точно держится под строжайшим секретом. Понимаю. В общем, сделай все, чтобы оказаться там!

Если бы она знала о стипендии, то разволновалась бы еще больше. Я глубоко вздыхаю. Фи рассказывает о событиях последней недели.

– Что там с Ханной? – невинно спрашивает сестра, и тут же колокольчик в голове бьет тревогу.

– А что такое? – спрашиваю я.

– Ханна написала, что ты от нее отдалилась. Она скучает по тебе. Помнишь, когда мы с Даной поссорились? Ты тогда сказала, мы все равно останемся лучшими подругами, как бы сильно ни поцапались.

Я вспоминаю тот полный слез разговор. И конец фразы, которую теперь повторяет Фи.

– Несмотря ни на что, мы лучшие подруги и всегда ими останемся, как ты и Ханна.

– Ты права, Фи, – соглашаюсь я.

Младшая сестренка нагло улыбается в камеру.

– Ты, как всегда, еще не заметила?

– Ну да, ну да, – качаю головой. – Отнесешь ноутбук маме и папе? Или они не дома?

– Дома. Бабушка, Лив и Мэри пришли на чай. Сейчас я отнесу тебя к ним. Как они обрадуются! – Картинка за головой Фи двигается. У меня чуть ли голова не кружится, когда она сбегает вниз по лестнице и передает компьютер собравшимся членам семьи. Все наперебой поздравляют меня с успехами, о которых им рассказала Фи. С каждой минутой на сердце становится легче.

Счастье – это… иметь людей, которые любят тебя несмотря ни на что.

Теперь мне не хватает только одного человека, который раньше тоже относился к их числу. Я слишком долго его игнорировала. Отправляюсь в редакцию «Шепчущего».

27

Воскресенье, 15.11

Вместе со мной в библиотеку врывается запах эклеров. В воскресенье тут много народу, все столы заняты, книги и документы лежат стопками перед сосредоточенными студентами. Мало кто поднимает голову, пока я прохожу мимо к двери «Шепчущего», осторожно сжимая пакетик с выпечкой из «Евы» в руке, в которой держу еще бумажный поднос с двумя чашками кофе.

Уже взявшись за ручку, я колеблюсь. Я игнорировала Ханну в течение последних дней. Взятки в виде чашки кофе и пирожных вряд ли хватит. Вместо того чтобы просто открыть дверь, тихо стучу.

– Да? – кричит Ханна. Я вхожу, а потом ногой закрываю за собой дверь.

Ханна отрывает взгляд от письменного стола. Ее темные волосы завязаны в неаккуратный пучок. Под глазами залегли глубокие тени, словно она вообще не спала с последней нашей встречи.

– Выглядишь ужасно, – говорю я вместо приветствия или извинения.

Ханна мнется, прежде чем ответить:

– Так выглядит человек, которого бросила лучшая подруга. Хотя… – она смотрит на меня, сощурившись, – возможно, это не всех касается. – И возвращается к своим бумагам.

– Я это заслужила, – шепчу я искренне.

Она все еще смотрит на документы, но я хорошо ее знаю – она слушает меня.

– Ханна, я худшая подруга в мире. Мне нужно было довериться тебе и не отдаляться. Моя жизнь уже…

Она вскидывает голову. В ее глазах пылает чистая ярость, и она выпускает наружу разочарование:

– Твоя жизнь? – кричит она громко. Я вздрагиваю и прижимаю пакет крепче к груди. Запах эклеров становится сильнее. – С каких пор речь идет только о тебе? Кара, с которой я выросла, думает о других, переживает за людей вокруг нее, не хочет никого ранить. Я предупреждала тебя о них, ты мне не поверила. – Ханна глубоко вздыхает, ее голос дрожит, и она быстро моргает. – Я пыталась поддерживать с тобой контакт, все исправить, потому что отдалилась от тебя и сосредоточилась только на исследованиях. Но ты меня игнорируешь. Раньше наша дружба была мне важнее всего остального.

Была. Я сглатываю.