Поцелуй железа

– Потайной карман в рукаве для нюхательных солей? – Блейз выразительно приподняла бровь, скрыв ее за челкой. – Да, «нюхательные соли» популярны и у нас при франкском дворе. – Она скривила рот.

Я сохраняла невозмутимое выражение лица. Она точно знала, для чего нужен карман, и это не имело никакого отношения к дамским обморокам.

Элла мило улыбнулась.

– Мы подумали, что Ее Величество может упасть в обморок от… переполняющих ее эмоций, связанных с этим событием.

– О да, конечно. Столько эмоций по поводу брака с человеком, которого она даже не знает. – Блейз скептически посмотрела на каждую из нас, а затем пожала плечами. – Не мне сомневаться в моих клиентах и в их запросах… только в их вкусе. – Она снова нахмурилась, глядя на мою мантию. – И на этот счет я действительно сомневаюсь. Но, – она вздохнула, – так должно быть, наверное. Я сделаю все возможное, чтобы ты выглядела неотразимо, Кэт.

Перед тем как уйти, она поцеловала меня в обе щеки и, странно на меня посмотрев, сказала:

– Будь осторожна, ma chérie[3], – прошептала она. – Нюхательные соли – опасная игрушка. – Она обняла меня за плечи. – Прощай.

Так окончательно.

Нахмурившись, я смотрела на закрывшуюся за ней дверь. От ужасающего осознания у меня волосы на руках стали дыбом.

Когда я буду уезжать со двора, я не смогу попрощаться с Бастианом. Он будет мертв.

У меня перехватило дыхание.

Но я не должна хотеть прощаться с ним. Я должна радоваться, что избавлю нас от опасного врага и при этом выплачу последний платеж. Вот как должна думать женщина, у которой есть чувство долга.

Может быть, у меня все же не было чувства долга?

К тому же мужчины, с которым я хотела попрощаться, не существует. И никогда не существовало. Слезы стояли в моих глазах, грозя пролиться, – в тоске по тому, которым я его считала.

Взглянув в мое лицо, Элла подошла и обняла меня, и я позволила себе заплакать именно по этому мужчине.

Глава 77

Роща была украшена цветочными композициями из роз, тропических орхидей и гибискусов, принесенных из оранжереи, – здесь они были обречены погибнуть от холода. Фонари из цветного стекла разбавляли тусклый осенний день праздничным светом, отчего деревья казались не такими голыми.

Заняв свое место у алтаря, сложенного из пятнистого сарсенового камня, я смотрела на собравшихся, ожидая момента, когда мне нужно будет разливать медовуху. Один бокал для королевы, один для Ашера, еще один для Кавендиша, выступающего как свидетель от Альбиона, и последний бокал для Бастиана, свидетеля от Эльфхайма.

Я бы и сама с удовольствием выпила, но даже с утра я не осмелилась сделать больше глотка бренди. Меня ждало слишком важное задание.

Потайной карман в рукаве тяготил меня. На секунду мне показалось, что у каждого в толпе лицо Бастиана, и я мне пришлось проморгаться.

Он не тот, за кого ты его принимала. Ты спасешь Эллу. Скрепи свое сердце.

Я повторяла себе это снова и снова, в то время как архидруид говорил о важности союзов, чести брака, благословленного эльфами, и прочих глупостях.

Объясняя важность возлияния, он взглянул на меня. Мой выход. Желудок заурчал от единственного глотка бренди, когда я повернулась к столу позади алтаря. Бокалы сверкали, слишком острые, слишком яркие. Медовуха искрилась в лучах осеннего солнца: ее янтарный цвет переливался как золото.

Мне нужно было больше выпить.

Я не могла этого сделать.

Убить Бастиана? О чем я только думала? Я была зла, обижена… глупа. И даже если Кавендиш прав, и этот эльф представляет угрозу для моей страны, это не означает, что он заслуживает такой участи. Должен был быть какой-то другой способ.

Первый бокал зазвенел, когда я дрожащими руками взяла его с подноса. Я сделала глубокий вдох, чувствуя, что десятки глаз обратились на меня, а не на архидруида, который рассказывал о том, как медовуха стала напитком богов. Следующий бокал не издал ни звука.

Овладев собой, я взглянула на Кавендиша, который стоял в нескольких шагах от меня и наблюдал за церемонией. Откупорив медовуху и разлив ее по четырем бокалам, я вперилась в него взглядом. Но он не обратил на меня внимания, даже когда я с заученным поклоном поднесла по бокалу королеве и Ашеру.

И только когда я взяла бокал Бастиана, Кавендиш наконец посмотрел на меня.

На его лице царило абсолютное спокойствие. Не было ни намека на то, что он собирается моими руками кого-то убить.

От его спокойствия у меня бешено заколотилось сердце.

– Если это не сделаю я, то это сделаешь ты, да? – прошептала я, голос затерялся среди голых ветвей рощи. – Как ты сделал это с Ларой.

Его лоб прочертила слабая морщинка.

На публике он слишком хорошо контролировал себя, даже видя, что в такой момент я опасно близка к тому, чтобы ослушаться.

Уже не в первый раз в присутствии Кавендиша у меня по спине пробежали мурашки. Но на этот раз дело было не в его похотливом взгляде или неуместных прикосновениях, а в…

Что-то не то.

Складка на его контролируемом лбу выдавала замешательство.

Открыв спрятанный в ладони флакон, я медленно поправила прядь волос на лице, поглядывая на Кавендиша.