Потусторонняя одиссея

Тут же Коняеву кто-то сунул толстый платок и его приложили к поврежденному месту. Чтобы усилить эффект от тряпочного тампона пришлось увеличить его еще парой точно таких же – ну, или просто похожих. У одного из омоновцев оказался с собой бинт, и он тут же наложил с его помощью тугую повязку. Когда с оказанием первой помощи было закончено, офицер-подполковник помог раненому подняться и сопроводил его к своему кабинету, располагавшемуся почти рядом, лишь за небольшим ответвлением. Оставив изучение остальной части полицейского отделения более профессиональным в этих вопросах сотрудникам, заместитель начальника полиции по охране общественного порядка решил из первых уст выяснить, что же приключилось в вверенном ему отделе внутренних дел. Как только они остались вдвоем, он обратился с вопросом к выжившему в ужасной мясорубке оперативнику:

– Так, а теперь, капитан, расскажи мне подробно: что же здесь все-таки приключилось и кому, вообще, такое под силу?

Оперуполномоченный, склонив книзу голову, на какое-то время задумался, словно соображая, с чего ему стоит начать и, в конце концов победив нахлынувшее смущение, он вполне твердым голосом вымолвил:

– Я не знаю – вы можете считать меня сумасшедшим! – но, по-моему, гаишники и тот несостоявшийся вымогатель сказали нам правду. По городу, действительно, ходит что-то такое, что неподвластно нормальному восприятию, а главное, его совершенно невозможно убить: пули от него отлетают, словно от металлической сковородки. Мы, товарищ подполковник, находимся в полной заднице, и как бороться с этим ужасным явлением я просто не представляю, ведь, попросту говоря, от одного только его громогласного рыка я был отброшен на несколько метров назад и ударился головой в стену так, что, как Вы сами изволили видеть, надолго лишился сознания.

– Но почему ты выжил? – резонно выразил свой интерес высокий начальник, вперив в говорившего немигающий взгляд. – Судя по остальным, у этого, скажем так, Неизвестного нет никакого желания оставлять кого-то в живых, и основной его целью является освобождение наших тел от нашего головного мозга. Так почему «Это» не убило тебя? Может ты его знаешь?

Это было настолько естественно, что и контуженный сыщик склонился к этой же мысли и теперь молча перебирал в голове всевозможные варианты. Несмотря на простоту этого, как следует понимать, вполне логичного рассуждения, полицейский никак не мог найти ответ на волновавшую всех загадку. Ни о ком из знакомых, кто бы мог обладать такими сверхъестественными способностями, в его памяти, к общему сожалению, информация так и не прояснилась.

– Никто даже на ум не приходит, – выдал он после пятиминутного размышления, – Такое! – мне пришлось увидеть впервые.

– Возможно, – как бы выразил согласие высокий начальник, – но все равно, Горячев, я в некоторой степени убежден, что происходящее вокруг как-то связано с тобой, и разгадку необходимо искать, скорее всего, только через тебя.

В то же утро Витя Горячев просыпался, как и накануне, в холодном поту, отчетливо помня, что ему снилось той ночью. Отца до сих пор не было дома, на кухне же хлопотала соседка. Мальчик это понял по шаркающим звукам старческих ног, еле передвигавшихся в соседних с его комнатой помещениях и недовольному брюзжанию, сопровождавшему, как и обычно, все ее телодвижения. Находясь под впечатлением от пережитых кошмаров, ребенок долго не мог собраться и вылезти из кровати, надеясь, что все его страхи рассеются сами собой. Однако, картина ночного ужаса, происшедшего в полицейском участке, отчетливо стояла перед взором десятилетнего пацана, никак не желая избавить его от жуткого наваждения.

Из глубокой полу- задумчивости, полу- какого-то забытья его вывела зашедшая в комнату Агрипина Евлампиевна, пришедшая сообщить, что ему пора вставать и что завтрак давно готов и ждет его на столе. Выполняя инструкции ответственного родителя, позвонившего ей с утра, сразу же после выхода из кабинета Коняева, она пришла будить своего юного подопечного ровно в половине седьмого. Увидев, что Витя уже не спит, а, внимательно изучая, смотрит в одну точку на потолке, она скрипучим голосом молвила:

– Давай, Постреленок, – так она его всегда называла, – вставай, умывайся и иди быстренько завтракать. Ты спросишь: почему опять нет отца? Все очень просто – как и всегда! – у них там какой-то аврал, и он опять сегодня останется на работе, что-то у них там случилось слишком серьезное, так что ты снова поступаешь в мое старушечье ведение, а, как ты, не сомневаюсь, знаешь – со мной шутки плохи. Поэтому сейчас быстро – в ванну, а затем – марш на кухню.