Потусторонняя одиссея

– Было дело, – не стал оспаривать второй ребенок это предположение, – ничего не могу с собой поделать: сяду играть – не могу оторваться, а не прикасаться к «компу» совсем – этого я не могу.

– В таком случае я могу посоветовать только одно, – заключил посетивший эту квартиру подросток, – тебе надо заниматься или легким бегом, или тяжелым приседанием, и вот тогда охота к «стрелялкам» в один миг пропадет.

На такой, не совсем торжественной, ноте их приветствие было закончено, и ребята прошли в детскую комнату, где хозяин, уже окончательно избавившись от остатков захватившего его сна, принялся одеваться, чтобы отправиться с товарищем на обычную в этой команде прогулку. Его одеяние мало чем отличалось от вновь прибывшего и включало в себя спортивные широкие трико, сплошь синего цвета, и клетчатую рубаху, с короткими рукавами и объемными грудными карманами, в один из которых удобно помещался небольшой телефончик. Облачившись в одежды, парень прошел на кухню квартиры, где принялся с аппетитом уплетать приготовленный ему завтрак. Горячев, естественно, отказался, памятуя о том, что не прошло еще одного часа с тех пор, как «умял» вкусные старушечьи блинчики. В тот момент, когда более крупный ребенок допивал уже горячий утренний чай в их квартиру опять постучали.

На пороге стоял их третий друг-одногодка, запыхавшийся от быстрого бега. Кощеев Леша, их одноклассник, отличался от обоих очень худощавым телосложением, и, несмотря на общее соответствие росту, его щуплость была до крайности необычной. Тем не менее он не жаловался на нехватку физической силы и, как и все его сверстники, мог спокойно проделывать все те атлетические приемы и упражнения, что и его более развитые товарищи. Лицо его вытянутое и довольно худое не было привлекательным, но и не выглядело столь уж отталкивающим; голубые глаза всегда бегали, будто бы предупреждая, что их обладатель вечно куда-то спешит и при этом непременно боится туда опоздать; прямой нос выпирал несколько больше чем надо, предупреждая об избыточном любопытстве этого небольшого еще человека; губы были широкие, всегда плотно сжатые, выдавая излишнюю непримиримость и где-то даже какую-то беспощадность; короткие, светлые волосы и торчащие лопоухие ушки завершали внешний облик этого вполне обычного городского ребенка. Одет он был, как и все остальные, в спортивное, но уже серое, сплошное трико, белую футболку и такого же цвета кроссовки; в левой ноздре виднелась неприятного вида сопля, что, в принципе, у этого мальчика было нормально. Остальные друзья давно смирились с такой необычной особенностью этого мальчугана и не придавали ей никакого значения, лишь изредка напоминая в своих детских шутках.

– Вы слышали новость? – закричал он, едва переступив порог этой квартиры. – В полицейском участке нашего города сегодня ночью перебили всех полицейских.

– Как? – невольно вздрогнул Горячев, вспоминая приснившийся ему этой ночью кошмар. – Но там же находился мой папа?

Непроизвольная тревога за единственного родителя невольно пересилила все остальное, и Витя, достав из кармана трико небольшое сотовое устройство, сразу же стал пытаться связаться с отцом. Гудки шли, а ответа не следовало. После третьего срыва сигнала мальчик не на шутку начал переживать, прокручивая в голове страшные картины посетившего его в ночи наваждения. Он отчетливо помнил, что тот ужасающий Незнакомец не стал во сне убивать Горячева-старшего, а лишь отбросил того к стене, но ведь не могло же все соответствовать досконально, и его возбужденный мозг мог чего-то попросту не принять и показать совсем по-другому. Находясь в невероятном смущении, он уже хотел было немедленно бежать в местное отделение, чтобы там воочию убедиться в страшной трагедии, и уже даже направился к двери, но тут родитель сам перезвонил ему на мобильник и обозначил, что у него все в порядке.

– Сынок, ты звонил? – было первое, что послышалось в трубке.

– Да, – подтвердил ребенок, остановившись у входа и отпустивши дверную ручку, на которую уже собирался давить, чтобы выйти потом квартиры, – просто я слышал о ночном происшествии и хотел узнать, что у тебя все нормально.

– Не переживай, Витя, – успокоил отец, стараясь не посвящать сына во все ужасные события трагической ночи, – у меня все в порядке, просто свалилось много работы, и, очевидно, мне придется какое-то время задержаться на службе, пока мы со всем здесь не разберемся. Ты уже большой и должен со всем справиться сам. Кушать тебе будет готовить Агрипина Евлампиевна: я с ней об этом договорился. Ну все, мне сейчас некогда, а если что будет нужно – звони.