Потусторонняя одиссея

Вдруг! В коридоре что-то зашевелилось, как будто бы кто-то молча и медленно крался, направляясь к дверям этой мрачной ужасающей комнаты. В сердцах пацанов мгновенно похолодело, а в висках застучало множеством маленьких молоточков. Они одновременно обернулись к проему, замерев на месте от охватившего их маленькие сердца необъяснимого ужаса. «Что же это могло быть такое?» – «колотило» в голове каждого, наполняя мозг нестерпимым, леденящим душу кошмаром. Между тем шаги не стихали, а, напротив, настойчиво приближались к тому небольшому отверстию, способному пропустить за раз только одного человека. В обычных фильмах ужасов в такие моменты начинает звучать пугающая жуткая музыка, но в этом случае такой аранжировки вовсе не потребовалось, так как в мгновенно наступившей ужасающей тишине и так было слышно, как у троих верных товарищей надсадно стучат в груди оглушительным боем их юные, до неимоверного страха напуганные сердечки. Их глаза настолько расширились от охватившего их головы ужаса, что было удивительно, как они не повыскакивали из увеличенных в размерах орбит. Они бы, конечно, с готовностью закричали, призывая на помощь, но в их глотках мгновенно все пересохло, а изнутри не вырывалось ни малейшего звука. Вот в таком, практически беспомощном, состоянии их и застал беспощадный преступник, украдкой подбиравшийся к этой бывшей родительской комнате.

Кентюрин, так удачно покинувший полицейское отделение, где в тот момент происходили беспрецедентные по своей жути события, так же, как и мальчики, решил действовать от первоисточника, внезапно появившегося в их городке, холодившего душу кошмара. Сначала он бежал не разбирая дороги, пока наконец не понял, что оказался далеко за чертой районного центра и что его никто не преследует. Полчаса ему потребовалось на то, чтобы в конце концов отдышаться и хоть как-нибудь успокоиться. Затем он непременно захотел подкрепиться, ведь есть ему не приходилось уже более суток. Закончив все эти необходимые, несложные по своему свойству, мероприятия, несостоявшийся похититель маленькой девочки уже ближе к обеду направился в тот самый дом, где и планировал совершить это страшное преступление. Как же мужчина был удивлен, когда услышал наверху детские голоса и сопровождающие их шаги, едва ступающие по бетонному полу. И он решил непременно выяснить, что, кроме него, могло понадобиться в зловещем коттедже еще и маленьким сорванцам. Вдохновленный этой, пронзившей его разум, мыслью, он украдкой направился к спальной комнате, из которой днем раньше так стремительно уносил ноги, прыгая в окошко с верхнего этажа.

Увидев в комнате троих пацанов, он ринулся к ним с явным намереньем захватить хотя бы одного из них, чтобы впоследствии подвергнуть подробному и обстоятельному «допросу». Мальчишки, улицезрев незнакомого, одетого во все черное страшного дядьку, наконец-то пронзительно завизжали и бросились к окну, где уже было разбито стекло. Выглянув вниз, они, к своему величайшему огорчению, уяснили, что спрыгнуть вниз у них не получится и развернулись навстречу ожидавшей их участи. Внезапно! Сделав всего лишь пару шагов, преступник резко остановился, будто наткнулся на невидимую преграду, и от испуга и столкновения отпружинил назад, распластавшись на полу в еще не до конца высохшей кровавой жидкости. В этот миг он встретился своими глазами с остекленевшим взором Горячева, погрузившегося словно бы в гипнотический транс или какое-то странное, необъяснимое забытьё. Мгновенно почувствовав то же самое ощущение, что и днем раньше, и нынешней ночью, Кентюрин вскочил резко на ноги и, не разбирая дороги, бросился наутек.

– Брат, ты чего? – теребил его за плечи Борцов, пытаясь вывести из охватившего его помрачнения разума. – Ты в порядке?

Ему никогда еще не приходилось видеть друга в таком состоянии, и, не знай Иван его раньше и долгое время, он бы также устремился вслед за бандитом. Если же говорить про Кощеева, то тот вообще застыл без движения, обильно обливаясь слезами и одновременно густыми соплями.

Глава VI. Четвертые лунные сутки