Потусторонняя одиссея

Витя проснулся в половине шестого в крайне встревоженном состоянии. Как он уже и привык в последнее время, все его тело обливалось холодным потом, а его самого интенсивно трясло лихорадкой. Он лежал на своей кровати рядом с верным товарищем, который предавался безмятежному сну, сладостно посапывая в тон спокойному сновидению. «Вот «гад», – подумал предводитель ребячьей компании, оглядев мирно спящего друга, – все же уснул. Но постойте: как я смог оказать в этой кровати, ведь точно помню, что начал дремать на столе, сидя еще за компьютером? Хотя… наверное, переполз потом ночью и просто этого не запомнил, – сразу предположил мальчик вполне логичную версию, – ладно, с этим потом разберемся, а сейчас необходимо не попасться родителям».

Только продумав про себя эту мысль, десятилетний ребенок стал энергично трясти Борцова за плечи уверенно приговаривая:

– Толстый, соня, вставай – и так проспал все на свете. Я на тебя понадеялся, а оказалось, что без толку.

– А-а? Что такое? – словно ужаленный вскочил Иван со своего «нагретого» места, энергично протирая кулаками глаза. – Что-то случилось?

– Случилось, – печальным тоном промолвил Горячев, – что ты продрых все на свете. Но об этом потом, а сейчас давай «дуй» домой, а не то «засветишь» нам всю операцию.

Ваня, наконец поняв, что происходит, быстро поднялся и, даже не спросив, что следует делать дальше, выбежал прочь из этой квартиры. Юному, взбудораженному ночными кошмарами организму, пусть даже и не отдохнувшему в достаточной мере, по понятным причинам спать более не хотелось, и мальчик просто лежал, терпеливо дожидаясь время подъема и уставив в потолок свои ясные очи, размышляя над создавшимся вокруг него положением. Ничего более или менее дельного ему в голову не приходило, в том числе и потому, что его возбужденный мозг отказывался выдавать какие-либо толковые мысли. Ровно в шесть часов открылась входная дверь – это пришла Агафьева, чтобы своевременно приготовить к подъему ребенка питательный завтрак. Она стала по-старушечьи копошиться на кухне, не забывая перемежать свои действия надсадным ворчанием, а маленький Виктор все это время слушал, стараясь изо всех сил притворяться спящим и не выйти из комнаты, чтобы побыстрее убежать из этой вмиг опостылевшей и страшной квартиры.

Ровно в половине седьмого, как было принято в этой семье, старая женщина вошла в детскую комнату, где Горячев заблаговременно развернулся к стене и, уткнувшись в подушку, довольно умело имитировал крепко спящего человека.

– Постреленок, вставай, – обычным своим выражением промолвила Агрипина Евлампиевна, слегка тронув мальчика за плечо, – иди завтракать, соня, а то все остынет.

Обычно этот ребенок еще какое-то время тянулся, не стремясь быстро покинуть теплое ложе, но сегодня он тут же вскочил, словно только и ждал, когда это в конце концов можно будет осуществить. Соседка подивилась такому, крайне необычному за последнее время, подъему, но ничего не сказала, списав это на какие-то ребячьи задумки. Ей было поручено только будить этого мальчика и укладывать спать, а не следить за тем, как он проводит остальное свое свободное время. Закончив так быстро процедуры побудки непослушного, как престарелая тетка всегда считала, мальчишки, они вдвоем вышли на кухню, где дымилась свежеприготовленная, но до «коликов» в животе нелюбимая овсяная каша. Несмотря на явное отвращение к этому блюду, маленький Виктор на удивление быстро расправился с нелюбимым им варевом, запил его чаем и устремился на улицу.

Первым же делом он побежал к своему другу, который должен был не дать ему спать этой ночью. Уже оказавшись в подъезде, он столкнулся с его родителями, уходившими на работу.

– Ты чего, Витя, как рано? – спросила красивая высокая женщина, одетая в дорогой костюм офисной служащей. – Иван еще спит…

– Разве? – состроил ребенок удивленную мину. – Как же так, а мы договорились с ним встать пораньше, чтобы освоить новые упражнения.

Ребенок бессовестно врал, ведь ни о чем таком они, конечно, не договаривались, и его сейчас интересовали совершенно иные вопросы, но, как он и ожидал, это простое и разумное объяснение рассеяло все сомнения самых близких родных его лучшего друга, как и обычно, спешивших на службу. Единственное, мать посчитала нужным предостеречь:

– Глядите, только от школы не отдаляйтесь: в городе завелся жестокий маньяк-убийца и, вообще, лучше бы вам сидеть дома, но мы прекрасно понимаем, что в четырех стенах вас не удержишь даже капканом, поэтому настоятельно советую гулять только в местах, где существует охрана.

– Хорошо, хорошо, – тут же согласился смышленый ребенок, и сам желавший только того же, – не беспокойтесь: мы знаем о существующей опасности, ведь мой отец полицейский, и он подробно проинструктировал меня насчет нашего поведения.