Потусторонняя одиссея

Пробираясь по грязному полу, мальчик приблизился к этому, казалось бы, пока простому предмету и, отняв от стены какую-то палку, осторожным движением перевернул отсеченный череп на всеобщее обозрение. Двое его товарищей уже не в силах более сдерживаться стали активно освобождать свои желудки от принятой за завтраком пищи. Не удержался от этого и их предводитель: настолько ужасным было представшее зрелище. Окровавленная половинка лица плавно переходила в боковую часть черепа и дальше в затылок, оголяя отделенное от основной части тела серое вещество, которое при перемещении стало болтаться, словно подтаявший студень.

– Куда ты, Брат, нас притащил? – выразил Борцов огромное недовольство, кинувшись к двери, где активно стал работать своими детскими легкими, пытаясь хлебнуть свежего воздуха.

Воодушевленный этим простым примером, к нему поспешил присоединиться и самый худой мальчик из этой немногочисленной группы. Горячев же, освободившись от ненужных излишков, как будто бы зачарованный, продолжил осматривать мертвое тело, присев рядом на корточки. Иван, вернув себе способность нормально мыслить и оценивать окружающую их обстановку, зажимая дыхательные пути своей детской ладонью, приблизился к своему малолетнему предводителю и, отводя в сторону глаз от жуткого зрелища, полушепотом произнес:

– Это ты хотел здесь увидеть? Если убедился, тогда пора уходить, а то… как бы нас не застукали полицейские.

– Да, да, – согласился маленький Виктор, поднимаясь от мерзкого, вонючего трупа и уверенным шагом устремляясь к дверному проему, – больше тут делать нечего, что было нужно – я рассмотрел.

Приблизившись к выходу, он высунул голову, чтобы удостоверится, что дальнейший путь остается свободен. Участковый уже не ходил, а остановился у прохода, где должна была быть калитка и смотрел в начальный конец этой улицы, где в это же самое время находились остальные сотрудники, занимавшееся фиксацией следов произошедших нынешней ночью ужаснейших преступлений.

– Возможно, уже сюда направляются? – высказал свое предположение главный среди ребячьего братства, стараясь найти объяснение неожиданной смене поведения со стороны дежурившего возле дома сотрудника, – ждать больше не будем – делай, как я.

Тут он опустился к самой земле и, скрываясь в высокой траве, ловко перебирая своими коленками и локтями, быстро пополз прочь от этого жуткого места, наполненного смрадом, вонью и растерзанными покойниками. Один за другим, его верные товарищи бросились следом.

Прохоров Сергей Николаевич – двадцатичетырехлетний лейтенант участковый, выставленный на охрану места очередного убийства, находившегося в тот момент в доме убитого здесь же Иглютина. Он имел хотя и худощавое, но в то же время и стройное телосложение, бывшее выше среднего рост и выделявшееся физически-развитой внешностью; приятное, молодое лицо говорило о наличии ума и способности адекватно и логически мыслить; одет сотрудник был, как и положено, в присвоенную форму одежды. В силу своей неопытности и, что гораздо более вероятно, моложавого возраста этому человеку была поручена самая незавидная и неблагодарная при таких чрезвычайных обстоятельствах служба – охрана самого дальнего места развернувшихся ночью кошмарных событий. Не в силах выносить ужасную вонь, царившую внутри всего дома, он посчитал для себя возможным находиться на улице, справедливо предполагая, что убитый и обезглавленный человек уже никуда не исчезнет.

Однако откуда же ему было знать, что трое отчаянных десятилетних юнцов наберутся смелости и какой-то даже неестественной наглости и первыми решат изучить ужасные свидетельства умопомрачительной ночи. Просто стоять на одном месте и спокойно дожидаться прибытия основной опергруппы ему было все-таки не под силу, принимая во внимание молодость его организма и природную горячность натуры, поэтому он и ходил взад и вперед, намерив таким образом многие километры. Наконец многоголосые звуки единовременно говоривших людей стали стремительно приближаться, что могло означать только одно – все другие убийства уже были надлежащим образом зафиксированы, и теперь весь личный состав, участвующий в этом мероприятии, устремился к последней, самой начальной, точке этого ужасного происшествия. Ожидая их приближения, Прохоров вышел к проему, где некогда находилась калитка, и теперь замер, не двигаясь с места.

Вдруг! Его пристальный, молодой еще, взгляд привлекло легкое колебание, пронесшееся по бурьяну, примыкавшему к задней части дворовой пристройки. Сопровождавшее шуршание вполне могло означать, что там кто-то движется.

– Эй, кто там? – закричал лейтенант, машинально извлекая из кобуры свое табельное оружие, – А ну стой, не то буду стрелять!